Эй, убирайся отсюда! крикнул кто-то из-за стойки.
Из-за длинных засаленных волос, бесформенной одежды и большого брюха Макс так и не смог понять мужчина это, или женщина.
«Да почему они на меня взъелись-то?» негодующей озирался по сторонам он, и ловил на себе недовольные взгляды всех постояльцев.
Ты что не видел на двери красную ленту? спросил ещё один бугай из-за соседнего столика, Нас тут уже шестеро, иди пережди на улице, а потом заходи.
Да тут же большая половина столов пустая, ледяным спокойным голосом ответил Макс, И я такой же узник этой Тюрьмы, как и вы все. Поэтому я останусь здесь.
Он занял эту позицию принципиально, не хватало ещё чтобы ему тут кто-то указывал, что можно, а что нельзя делать.
Дак ведь ты первый и умрёшь, снова пробубнил Амадей95 из-под стола, Глянь на свою карму. Целёхенька!
Макс уже было хотел у него уточнить при чём тут его карма, как вдруг как будто со всех сторон сразу раздался вой.
Гончие! крикнули все, обернулись и кинулись на него.
Вы чего? даже не успел закончить свой вопрос Макс, а его уже повалили на пол и навалились всей толпой.
У него осталась торчать только голова и одна рука, а так как проблема с координацией была ещё не решена, то вырваться не представлялось возможным.
Саттон, держи, протянул ему старик какой-то пузырёк с красноватой жидкостью, Если хочешь жить, то пей. Эй, Саттон, я к тебе обращаюсь!
«Саттон? Я?» Макс сначала не понял, что обращаются именно к нему, «Ах да, точно!»
Он недоверчиво посмотрел на красноватую жидкость. В Реальности ни одна жидкость красноватого цвета не сулила ничего хорошего.
Вой собак раздался ещё громче.
«Как мне проверить, что этот старикашка не врет?» мысли Макса хаотично двигались во всех направлениях, «Идиот! Ради этого же ты и брал навык интуиция!»
Макс внимательно посмотрел на старика, его слегка кольнуло спокойствие. Как решил для себя Макс это хороший знак и залпом выпил пузырёк с красноватой жидкостью.
Вы выпили эликсир понижения кармы.
Ваша карма = 50 в течение следующих 3-х часов
Ты чего делаешь?! заорал кто-то, кто лежал на Максе, Парни, он понизил карму!
У него она целая, отозвался другой, Зелье понижает на 16 пунктов максимум, даже в этом случае у него она больше всех.
Да не маши головой, рыкнули сверху, Нет, смотрите, у него теперь 50 карма! Не 100!
Не может быть!
Тут страшный, пробирающий до мурашек вой собак раздался буквально прямо под дверью трактира.
Нет! крикнул кто-то, Только не я!
Макс мог только догадываться, что там происходит, потому что люди так и не соизволили с него слезть. Он уже придумывал кровавые планы мести каждому, кто участвовал в этом безобразии. Как только он поймёт, что происходит, то сразу и отомстит.
Нет! Не надо! Зачем! Я сдаюсь! Я виновен! Я раскаиваюсь! Я не виновен! Я хочу на свободу! Я хочу остаться здесь!
Вор слышал все эти крики этого несчастного человека, но никак не мог понять их смысл. Они вроде как противоречили другу другу Были выкрикнуты в хаотичном порядке.
Победа! Свобода! Слава королеве! Нет, постой! Постой! Я сейчас угадаю Нет!!! раздался душераздирающий вопль.
Мужчина упал на пол прямо перед лицом Макса и начал сотрясаться в диких судорогах. Если бы Вор мог делать предположения, то он бы сказал, что так выглядит человек, через которого пропустили мощный разряд тока.
Пока человек бился в конвульсиях завсегдатаи трактира начали слезать с Вора.
Последний импульс прошёл сквозь тело несчастного, и его голова упала на бок. Он уставился стеклянными глазами на Макса, который до сих пор лежал на полу пребывая в состоянии настоящего шока.
Тут неожиданно перед глазами Макса появился экран. Всё вроде бы выглядело как обычно, но вдруг он увидел, что в левом верхнем углу появилась золотая звездочка. Одна из семи. Но никаких комментариев системы по этому поводу не последовало. Он отметил, что следует об этом аккуратно кого-нибудь расспросить.
Да вставай же ты! Эй, Саттон! Макс осознал, что в какой-то момент тот старик, которому он видимо теперь обязан жизнью, пытается поднять его с пола, Разлегся, понимаешь ли! Пойдем!
«Всё, надо привыкать к новому имени, а то, чего доброго ещё сболтну лишнего» мысленно отчитал себя он, «Отныне только Саттон. Саттон. Саттон»