ТЕТЯ КАТЯ. Передавали, что раньше мегаяхтой называли яхту, ежели пятьдесят метров была. А теперь не то, теперь, если хочешь мегаяхту купить, то должна быть семьдесят метров. А лучше так и сто.
БОГДАН. Теть Кать, вы меня пугаете.
ТЕТЯ КАТЯ. Больно ты пугливый. Вот и фамилия у тебя такая Нетудыхатка. Жениться тебе надо, вот что.
Мелочь высыпается из руки Богдана и с отчаянным
звоном, умноженным пустотой пространства, скачет
по полу сцены.
БОГДАН. Теть Кать, что я вам плохого сделал?!
ТЕТЯ КАТЯ. А что ты сделал? Ничего не сделал.
БОГДАН. Так за что вы мне такого желаете? Я уже имел удовольствие. Было очень интересно. Больше не хочется.
ТЕТЯ КАТЯ. Ой, а мне-то нравилось, как вы вместе в спектаклях представлялись. Я всегда смотрела. Ой, хорошо представлялись! Хотя Анжелка твоя, конечно, девушкой была злобчивой
БОГДАН. Злобчивой Само зло! Олицетворенное.
ТЕТЯ КАТЯ. А может, и того не распробовал.
БОГДАН. Да нет, теть Кать, очень даже распробовал. (Собирает с пола мелочь). Вот уже который год, домой приходишь, да как вспомнишь, что и там ее нет, и тут ее нет, так так просто чувствуешь, что счастьем дышишь.
ТЕТЯ КАТЯ. Чтобы вы всегда были уверены в свежести дыхания везде и всюду, ополаскиватель «Колгейт-плакс». Двенадцать часов защиты от бактерий и свежее дыхание надолго. Рекомендация стоматологов.
Богдан с изумлением смотрит на свою визави. А та
ничтоже сумняшеся продолжает работу. Чавкает,
шлепает мокрая трепка. Издали доносится
мявканье голодной кошки Тетя Катя
выпрямляется, кричит куда-то вверх.
ТЕТЯ КАТЯ. Аю, Петрович, здеся ты?!
Тихим невнятным ворчанием отвечает ей темнота,
и становится понятно, что помимо этих двоих
сумеречное пространство приючает еще какие-то
существования.
ТЕТЯ КАТЯ, Петрович, ты того, сюда фонарь включи! А тот выключи! Выключи тот! Правильно, я ж и говорю тоже, что экономика Экономия Туда выключи! А сюда включи. Да, а то ж не вижу ничего.
Слова уборщицы сопровождаются почти
мистическим миганием фонарей, пока один из них,
наконец, не высвечивает интересующую Тетю Катю
часть сцены.
ТЕТЯ КАТЯ. Во-от, это теперь хорошо!
Журчит вода Чмокает тряпка Мяучит кошка.
Вдруг откуда-то из глубины сцены доносится
велегласный грохот, а вослед за ним пролетает
несколько ругательств.
ТЕТЯ КАТЯ. Что за лось у нас в лесу?!
В ответ опять грохот, правда, не столь
значительный, и вновь -пара табуированных слов, но
уже высказанных не столь экспансивно.
ТЕТЯ КАТЯ. Сразу видать, не наш. Здешних троп не знает.
Появляется Кирилл. Он идет, смахивая с себя
какую-то труху, поругиваясь тишком, теперь уже
как-то умиротворенно.
БОГДАН (все еще с мелочью в руках). О! Кирилл! Наше почтение светочу режиссерской мысли. Хорошо тебе
КИРИЛЛ. Добрый день. Отчего бы это мне было так хорошо?
БОГДАН. Ты птица вольная. К одному театру не привязан. Ставишь, где хочешь
КИРИЛЛ. Или, где удается
БОГДАН. Да хоть бы и так. А я вот сижу, копейки считаю. И так считаю, и так перекладываю, а их почему-то больше не становится. Вот.
ТЕТЯ КАТЯ. Просыпайся первым с «Нескафе-классик» и успей сделать свое утро действительно приятным. Покупай акционную банку «Нескафе-классик» и получи пятьдесят тысяч
КИРИЛЛ. Феноменально! Вы уже приобрели эту банку с деньгами?
Но Тетя Катя, похоже, выдает подобные тексты
непроизвольно, поэтому теперь она ощущает даже
некоторое смущение и вот молчит, нескладно
изображая отстраненность.
Возникает и вдруг обрывается какая-то немудрящая
мажорная мелодия одна из тех, под которые
обыкновенно в учреждениях для общественного
воспитания детей дошкольного возраста
демонстрируют хореографические и вокальные
таланты его обитатели. Это звукорежиссер,
готовясь к репетиции, опробует фонограммы. В
дальнейшем музыка так же будет возникать время