Никто не видел здесь парадокса: ведь колдун напрямую общался и с потусторонним миром, и со всеми высшими силами. Именно ему поручали деликатные миссии вроде «договориться с рекой», «попросить о милости лес» или «установить дипломатические отношения с горой». А уж пообщаться с умершими или изгнать злого духа это вообще относилось к разряду рутины. Возможности и влиятельность той или иной общины тоже во многом зависели от силы и способностей ее колдуна.
Его функционал включал по меньшей мере две важнейших задачи объяснение непонятных явлений и управление сверхъестественным. Но была и еще одна задача предсказание будущего, то, что сегодня назвали бы прогнозированием. Охотник шел к колдуну и за предсказанием о том, что произойдет, если пойти убивать мамонта не коллективно, а одному, чтобы ни с кем не делиться добытым мясом. И получал пророчество, что делать это небезопасно. И не делал, а если делал то погибал, чем лишний раз укреплял и без того огромный авторитет предсказавшего это колдуна. Старейшина хотел, чтобы у него родился сильный и мудрый сын, который потом станет главой общины. Колдун предсказывал, что если старейшина оплодотворит как минимум половину всех женщин общины, то у одной из них действительно родится именно такой сын. И это предсказание тоже сбывалось.
С усилением и централизацией власти, она распространялась уже не на отдельные общины, а на целые племена и территории. Племена возглавляли вожди лучшие из лучших, проявившие чудеса выживания и обладающие огромным опытом. Но рядом с фигурой вождя опять была не менее значимая фигура шамана все того же колдуна-пиарщика. Теперь он был еще более авторитетен, устанавливал обязательные правила, ритуалы, формировал график жертвоприношений, вмешивался практически во все сферы жизни. Что и понятно, ведь шаман отвечал за управление реальностью, с развитием общества становившейся все более сложной, и держал в своих руках причинно-следственные связи. И если он заявлял, что для призвания дождя необходимо принести в жертву десять девственниц, для всех реальность была именно такой дождь шел только благодаря жертве.
С укреплением власти вождей, усиливалась и власть шаманов. К ней относились контроль всей растущей сферы сверхъестественного, прогнозирование, управление воспринимаемой реальностью и ее изменение. Имея монополию на разъяснение причинно-следственных связей, они могли создавать или разрушать элементы реальности, формировать мифологию. Немалая часть всей реальности, в которой жил человек, была создана именно шаманами через искусственные образы добрых и злых духов, мифических существ, «живых» явлений, обычаев и суеверий. Неоспоримой была и власть шамана над душами подчиненных ему людей (даже если власть вождя того же племени была отнюдь не абсолютной): он контролировал сферу болезней, общения с потусторонним, похищения и порабощения душ, их переселения, перспектив души после смерти, всевозможных проклятий и приворотов. Обладая такой властью и контролируя коммуникации, шаман был мастером в создании любых эмоций и чувств, вызове вражды и разногласий, примирении после ссор, создании зависимости и подчинения.
База PR-технологий, которыми располагал шаман, расширялась за счет конкуренции, когда нередко войны между племенами были и «войнами шаманов», а их исход определялся не только талантом вождя и военным потенциалом племени, но и применяемыми сверхъестественными силами, личным могуществом и опытом шамана, качеством и могуществом духов и стихий, с которыми тому удалось договориться. Племя, шаман которого регулярно проявлял свою слабость в сравнении с коллегами, могло решиться сменить «духовного наставника», отдав себя под власть его более могущественного собрата и предоставив тому возможность продемонстрировать свою силу через уничтожение предшественника.
Сегодня PR-менеджер с ростом компании становится начальником отдела, а затем и PR-директором. Его древний предшественник превращался из шамана в жреца с возникновением государственности, связанного с ним сословного деления и централизованной власти.
С появлением городов и государств, подданных становилось больше, а положение власти стабильнее. Вожди становились правителями (царями, князьями), власть все чаще передавалась по наследству, общество разделялась на неравноправные сословия, принадлежность к которым тоже становилась наследственной. Обоснование изначального неравенства стартовых возможностей, а особенно передача статуса, власти и сословной принадлежности по наследству могли показаться слишком неестественными и не всегда оправданными, поэтому их гарантировала только поддержка вчерашних шаманов, ставших теперь жрецами, и их сверхъестественных покровителей, ставших божествами.