Дядя Женя затих со своей кофемолкой. Потом захрустел снова.
Да, это мы. И она Хм, тетя Ей тут всего-то Она мне тогда подарила свое фото с кинопроб. Вот я и срисовал. Это пока так, подмалевка. Все никак не закончу. Получилось то, что ты видишь, мазня Это сценка на балу. Там еще отец твой снимался. По ходу морду набил одному народному. Разворотил в павильоне всю киношную выгородку. Плотники с художниками-декораторами потом часа три вкалывали. Как раз из-за этой, хм, твоей тети Вали. Или как он ее звал Валечки В имя художник вложил весь свой сарказм. Продолжил, сопя от обиды.
Что она в нем нашла, не понимаю? Длинный, худой, с телячьими глазами кентавр!
Почему кентавр?
Потому что наполовину лошадь, наполовину жонглер Голос художника вдруг обрел какие-то новые, теплые нотки.
Это я раньше, дурак, не понимал, почему он, а не я. Мы с ней бок о бок, казалось, столько лет. Одна трапеция на всех. Небо общее. Я к ней, врать не буду, подкатывал. Однажды даже, спьяну, поспорил со своими партнерами, мол, оприходую. Она мне и вправду нравилась, без дураков, но молодость есть молодость кто чего тогда понимал! Она мне доходчиво объяснила. Сначала по физиономии, потом на словах, что партнеров, мол, не е Короче, не спят с ними, с партнерами. Это как с родственниками инцест. Но дело было не в этом. Это всё отговорки. Валентина однолюбка оказалась. Хотя гульванила поначалу по-черному. Даже когда была женой твоего отца. Это потом все изменилось. В одночасье. После развода. Что-то сломалось в ней. Особенно, когда у него появилась Света твоя мать. Пашка оказался настоящим мужиком. Я видел метался он, маялся, места себе не находил, но так до конца и остался верен Свете. Потом этот пожар Мы в Англии узнали. Валентина на самолет только мы ее и видели Вскоре мне пришла телеграмма из Главка, мол, теперь я руководитель «Ангелов» Валентина, говорят, теперь где-то в церкви обретается. Даже не знаю, жива ли?
Для Пашки приоткрылась завеса жизни его отца. Совсем ненамного, на несколько морщин
Тетя Валя жива. Она в монастыре, в Воронеже. Постоянно ухаживает за могилами отца и Захарыча.
Вот оно как! Жива, значит. Пашку не бросила и после смерти. Вот это любовь!..
Бывший ангел со следами преисподней на лице и израненным телом полетчика перестал хрустеть зернами «арабики», пошел на кухню. Там он высыпал в кованую джезву коричневый порошок, добавил щепотку соли и крикнул:
Тебе с сахаром? Сколько?
Сколько не жалко.
Слава Богу, есть еще сладкоежки на свете. Хотя чего я спрашиваю гены! Даже ответ тот же
Через несколько минут по квартире разлился аромат душистого кофе. С кухни приказали:
Маленькая Жара, лети сюда ангелом! Пообщаешься со старым чертом
Глава восьмая
С детства Пашка часто слышал в семье имя Валентина, которое как-то было связано с его отцом. Как? Для Пашки это было загадкой. Он не понимал еще всех хитросплетений взрослой жизни, но видел, что в этот момент мама волновалась, а дядя Веня становился хмурым. Даже подростком, встречаясь в Воронеже на могиле отца или в храме с «тетей в черном», которую родители звали то Валентиной, то, неожиданно, матушкой Серафимой, Пашка не мог разобраться в отношениях этих людей. Любили они друг друга, враждовали? Чувствовалась какая-то напряженность, натянутость. Ощущалось и иное: они не могли жить друг без друга. Жались невидимыми боками, были чем-то единым, как сиамские близнецы с одним сердцем на всех. Происходило что-то, ему неведомое. Существовала какая-то тайна, покрытая мраком прожитых ими лет. Ему хотелось понять, отыскать ответ, спрятанный от него взрослыми. Он вглядывался в тетю Валю, которая вдруг становилась почему-то «матушкой». Его мама говорит тете Вале «матушка»! Как она может быть ей матушкой? Настоящая ее мама живет в Севастополе его бабушка. Загадка Пашка смотрел в открытое, невероятно красивое лицо тети Вали-Серафимы и искал ответ в ее глазах. Глаза молчали Проникнуть в суть черных облачений он тоже не мог. Его не пускали. «Почему на ней все время черное платье и платок?» как-то спросил юный Пашка своего отчима. «Она монашенка» «А что это?» «Это когда человек всю жизнь живет один»
Тогда Пашка так и не получил ответы на свои вопросы. Он стал внимательно смотреть на мать, вслушиваться в ее разговоры с отчимом. Яснее не стало. Мама была всю жизнь рядом. Близко. Так близко, что не рассмотреть, не увидеть. Но он, наконец, догадался, что сутью всех переживаний был его отец