Я закатываю глаза, и, к чести Майи, она опускает очки на кончик носа и бросает на Кэти взгляд, в котором читается, что она согласна со мной в том, насколько неуместна эта реплика.
«Подземелья и драконы», поправляет она. И я почти уверена, этот слух запущен теми, кто считает Гарри Поттера злом.
Должна признать, что, хотя я частенько недоумеваю по поводу безумной преданности Джуда этой девушке, у Майи бывают просветления.
Она возвращает очки на место.
Как бы то ни было. Отстань. Мне нравится Джуд.
Я широко распахиваю глаза. Пауза. Перемотка назад. Ей нравится Джуд?
Неужели она хочет сказать, что он ей действительно нравится?
У меня кружится голова. Я напрягаю слух, пытаясь уловить каждое слово. Если бы я смогла вернуться к Джуду с эмпирическими доказательствами того, что его чувства все-таки не безответны, меня бы номинировали на звание «Лучшей сестры года».
Конечно, он тебе нравится, говорит Джанин. А кому он не нравится? Он такой милый.
Очень милый, решительно соглашается Кэти. Так решительно, что это звучит почти как оскорбление.
Но при этом он Джанин замолкает. Она довольно долго подыскивает нужные слова. Ну, типа, так в тебя влюблен. Даже немного жутковато.
У меня вырывается усмешка. Нашла тоже жутковатого! Джуд вовсе не такой.
Я снова скрываюсь за скалой, пока они не оглянулись и не увидели меня, но их разговор не прерывается.
Да, порой он слишком пристально смотрит на меня, соглашается Майя. Раньше мне это льстило, но теперь не знаю. Не хочу быть злюкой, но как ты думаешь, он поймет намек на то, что я не заинтересована?
Я морщусь.
Вот тебе и план.
Это действительно похоже на одержимость, добавляет Кэти. Но в приятном смысле?
Я снова выглядываю в расщелину, хмурясь. Джуд не одержимый!
По крайней мере, не настолько одержимый.
Он просто влюблен в нее. Это не преступление! Она должна быть на седьмом небе от счастья, что привлекла внимание такого доброго и замечательного человека, как Джуд!
Говорю же, мне нравится Джуд, повторяет Майя. Но я чувствую себя немного виноватой, зная о том, что он неровно ко мне дышит, когда ну, это просто никогда не случится.
Тебе не в чем себя винить! заявляет Джанин. Ты ничего плохого не сделала.
Да, я знаю. Наверное, не моя вина, что он меня не интересует.
Кэти внезапно шикает на нее, но с какой-то жестокой усмешкой.
Тише, Майя. Господи, вон он. Еще услышит.
Ой! спохватывается Майя, прижимая ладонь ко рту. Я не знала.
Но Джанин подталкивает ее локтем.
Да ладно. Может, он поймет намек.
Я оглядываюсь и замечаю проходящего мимо Джуда. Я едва успеваю рассмотреть выражение его лица, а он уже поворачивается, чтобы вернуться к нашему месту на пляже. Трудно сказать, слышал он их разговор или нет. А тень, пробежавшая по его лицу от смущения она или от боли Или просто отброшена заходящим солнцем.
На самом деле, это не имеет значения. Просто подло с их стороны говорить такие вещи. Весь этот разговор пропитан жестокостью. Пустой и ненужный, предназначенный лишь для того, чтобы посмеяться над Джудом и потешить раздутое эго Майи Ливингстон.
И надо же ей было выбрать для своих насмешек не кого-нибудь, а Джуда. Терпеливого, вдумчивого, всеми любимого Джуда. У которого и врагов-то нет. Который может вступить в любой разговор, сесть за любой столик в школьной столовой, прийти на любую вечеринку.
И да, может, он и играет по выходным в «Подземелья и драконы», читает книги с драконами на обложках. И да, он по-детски волновался, собираясь прошлым летом на первую в своей жизни средневековую ярмарку. Он даже надел тунику и, на мой взгляд, выглядел в ней прямо-таки по-рыцарски. Но мне страшно подумать, что сказали бы Майя или ее подруги, если бы увидели те фотографии.
Я впиваюсь убийственным взглядом в макушку Майи. Как она посмела так обидеть его?
Мой кулак сжимается.
Теперь я это чувствую. Едва уловимый толчок внизу живота. Как при кувырке под водой, но чуть более мягкий.
Но все равно ничего не происходит.
Я жду. И жду.
Солнце садится, окрашивая небо в сиренево-розовые тона. Мигают и мерцают первые звезды. Скалы освещены оранжевыми отблесками костра.
Майя садится и тянется за длинным свитером, лежащим рядом с полотенцем. Я смотрю, как она продевает руки в рукава. Мне горько и даже немного досадно. Я злюсь на нее. На себя. На мироздание.