Я сажусь и хмурюсь. Все знают, что Серена боится воды. Это стало известно, когда в девятом классе она отказалась посещать обязательные уроки плавания, даже принесла записку от родителей с просьбой освободить ее от занятий в бассейне. У нее не просто легкая водобоязнь, как у меня. А настоящая фобия.
Чем ближе Джексон к кромке воды, тем громче она кричит. Он несет ее на руках, и до сих пор она пыталась вырваться. Но теперь она поворачивается, крепко обхватывает его за шею и пронзительно выкрикивает:
Не смей, не смей!
Я прищуриваюсь и слышу, как кто-то из его дружков подначивает:
Макни ее! Макни!
Я сглатываю. Не думаю, что он это сделает но кто знает?
Да ладно, здесь глубина по щиколотку! кричит Джексон. Играет на публику.
Совершенно ясно, что Серена не находит это смешным. Она смертельно бледна, и, хотя я знаю, что сейчас она, должно быть, ненавидит Джексона, ее руки тисками сжимаются на его шее.
Джексон Сталт, придурок! Отпусти меня!
Опустить тебя? спрашивает он. Ты уверена?
Его друзья поддерживают его. Скандируют, подбадривают:
Мак-ни. Мак-ни. Мак-ни!
Я вскакиваю на ноги и, сложив ладони рупором, кричу:
Оставь ее в покое, Джексон!
Он встречается со мной взглядом, и я понимаю, что совершила ошибку. Теперь для него это вызов. Сможет или не сможет?
Я упираю руки в бока и пытаюсь воздействовать на него силой мысли если у него есть хоть капля достоинства, он оставит ее в покое.
Он снова смеется почти жестоко. Затем одним плавным движением отпускает ее ноги, а свободной рукой отцепляет ее от своей шеи. Пока она пытается обхватить его коленями, он бросает ее как можно дальше в волны.
Ее вопль режет уши. Его друзья гнусно хихикают.
Там не слишком глубоко, но, когда она с плеском падает на спину, вода доходит ей почти до шеи. Серена вскакивает на ноги и бросается к берегу. Мокрое платье, все в песке, прилипает к бедрам.
Ты придурок! Она толкает Джексона в живот, пробегая мимо.
Он замирает на месте и смахивает рукой песок, который она оставила на его рубашке.
Эй, теперь это только в химчистку! В его голосе слышится издевка.
Серена бросается прочь, одергивая мокрую юбку. Когда она пробегает мимо меня, я вижу в ее глазах злые слезы.
Стиснув зубы, я поворачиваюсь к Джексону. Он победоносно вскидывает руки вверх. Неподалеку, стоя по колено в воде, Ари наблюдает за ним с явным замешательством.
Чувак, говорит Соня Кализо с отвращением и достаточно громко, чтобы слышал почти весь пляж, она чуть не утонула, когда была маленькой.
Джексон усмехается.
Она не могла здесь утонуть. Господи, тут же глубина по щиколотку.
Разве ты не видел, как она испугалась? спрашивает Ари. Я потрясена. Ари, кажется, не из тех, кто может дать отпор, тем более совершенно незнакомому человеку. Но у нее обостренное чувство справедливости, так что, возможно, мне не стоит удивляться.
В любом случае, Джексон игнорирует ее замечание. Выражение его лица по-прежнему злорадное, без малейшего раскаяния.
Я выдыхаю и, когда Джексон делает шаг к берегу, представляю, как он спотыкается и падает мордой в песок. Я мысленно вижу его дорогущие шмотки, пропитанные соленой водой и грязью.
Я сжимаю кулак.
Джексон делает еще один шаг, и я задерживаю дыхание, в ожидании.
Ничего не происходит. Он не спотыкается. И не падает.
Мои плечи поникают. Я чувствую себя глупо из-за того, что надеялась, хотя бы на секунду, что странные совпадения, произошедшие за последние сутки, как-то связаны со мной. Каким образом? Каким-то космическим возмездием, дарованным мне мирозданием?
Ага, размечталась.
И все же на меня волной накатывает разочарование.
Как как эта волна.
Смех дружков Джексона обрывается, когда они тоже замечают ее. Волна, самая высокая из всех, что я когда-либо видела, вырастает за спиной Джексона, поднимая над ним пенистую корону.
При виде ужаса на лицах своих друзей он оборачивается. Слишком поздно. Волна обрушивается на него, сбивая с ног. Но это не все. Вода бьет его о берег, обдавая брызгами парней, накрывая полотенца и стулья, сметая банки с пивом и унося их за собой.
Вода все прибывает. Направляется прямо ко мне.
У меня отвисает челюсть. Мне даже в голову не приходит сдвинуться с места, я просто смотрю, как волна разбивается. Пена поглощает сама себя. Волна теряет напор и уже не рвется вперед, а медленно подползает.