Вновь потянулся. Панцирная сетка кровати недовольно скрипнула, как бы говоря: «Чё развалился? Все люди как люди, а ты».
Эх, как хорошо на кроватке. Лежи себе, посматривай в потолок, выдумывай всякое там такое, красота.
Будильник, отработав минуту, умолк.
Он, опустившийся от мечтаний в реальность дня, выпростал ноги из-под одеяла, опустил их на коврик, вновь широко зевнул, потянулся, равнодушным взглядом осмотрел свою комнату в малометражной квартире, тяжело вздохнул и, повернув голову направо, уставился сквозь окно на плывущие по тускнеющему небу густые серые облака.
О, а где штора? втянув голову в шею, медленно в тревоге повёл глазами по комнате, но уже через секунду громко и звонко засмеялся. Во, даю! Штора во сне, а, прям, как на яву, и снова взгляд в окно. Будет дождь, пари́т! И облака всё сгущаются, а там, он мысленно представил что там. Какая же там глубина, немыслимо Да-а-а! Создал же кто-то такую бездну! А вот интересно, есть в ней конец, хмыкнул. Вероятно, есть, но потом за ним снова что-то есть и так бесконечно. Нет, это невозможно охватить, а понять тем более, а хочется. Хочется хотя бы одним глазом посмотреть в ту даль. Космонавтом, надо было быть космонавтом Оно, конечно, можно бы и космонавтом, а вот если бы раз и там, в полёте меж звёзд. Быть в реальности и созерцать всё. Телом быть здесь, а душой во вселенной. Да-а-а! мечтательно. Хотя нет ещё рано. Эт чё ж получается, тело, значит, здесь, а душа там, это ж полная смерть. Ну, уж нет. Нафиг мне ваш космос, я уж тут как-нибудь, мыслями по нему поброжу или на худой конец фэнтези почитаю, хотя бы Рея Уэльса или, как там его, задумался вращая зрачками, Конана Джека. Нет! Конана Лондона. Или Джека Парижа? А-а-а, махнув рукой, не всё ли равно кого, почитаю, короче, пару секунд подумал, когда-нибудь.
Откуда-то издалека нёсся занудливый монотонный звук, подобный писку комара.
Этого я ещё не слышал, будьте вы неладны, выругался. Тягомотина, прям, какая-то, занудливая. И ведь не перестаёт. Эй, вы, там, соседи долбанутые! Вы чё, совсем чёкнулись? Спозаранку уже покоя не даёте! Выругался в потолок. Долбасите по мозгам и долбасите, уже минуты две или три? призадумался, подсчитывая в уме, сколько именно минут. А! воскликнул. Какое это имеет значение, сколько. По батарее постучать что ли, да фиг они прекратят, злыдни. Злыдни они и есть злыдни! Вот навязались соседушки на мою голову! Дождутся, вымажу их двери дёгтем, будут тогда знать, как будить спозаранку людей меня, по крайней мере.
Комар перестали пищать, но на смену его нудному писку в комнату ворвался шорох. Он был лёгкий, подобен шелесту листвы гонимой слабым ветром по асфальтовой дороге, но этот звук сотнями игл впился в его мозг, вскипятил его, затем взорвался в нём человеческим голосом.
Неведомый, тем более нежданный и невидимый гость, заполнил комнату густым басом. Голос нёсся со всех сторон комнаты, из стен, с потолка и даже с половиц. Субстанция говорила.
Сейчас мы высший по отношению к тебе коллективный материальный Разум, твоё будущее, следующая ступень твоей разумной материальной жизни.
О-о-о! в ужасе застонал он и повалился на кровать. Благо стоял рядом, не успел сделать и шага, поднявшись с постели после ночного сна, иначе, обмякшие от лежания, а более от ужаса ноги, не удержали его и свалили на пол. Подумал. Было бы больно! и следом, осознав, что с головой какие-то нелады, охватил её руками и протяжно застонал.
Не бойся! Мы не злобивые! Мы добрые! влетел в его голову тот же голос.
А мне откуда это знать? Припёрлися без спросу и пугаете. Может быть вы по-первости хорошие, в доверие хотите втереться, а потом у меня вещи начнут пропадать, немного осмелев, ответил.
Чудной ты! Мы хотим тебе помочь, спокойно ответили Они. Нам из этого мира ничего не надо, а твоего тем более. Чё у тебя брать-то?! Голые стены, ни одного ковра даже шторы на окне нет, а в холодильнике, уверены, шаром покати.
А это уже не ваше дело, осмелев, ответил он.
Впервые видим такого!
Какого ещё такого? спросил.
Спокойного! Быстро пришедшего в чувства! Ты что не боишься нас?
Боишься?.. Поначалу как-то не по себе было, а сейчас вроде как ничего можно с Вами беседовать. Тем более у вас ни рук, ни ног, ни пнуть, ни ударить. Так что это вы должны меня бояться. Вставлю в уши беруши и всё отговорились, засмеялся. Так что говорите, чё надо и валите отсюда!.. Нафиг! Некогда мне с Вами лясы точить! Я мысли думаю!