А она лежала на полу, вся в мужском семени и ласкала сама себя. Вдруг затихнув, встала, сходила в душ, оделась и молча ушла.
В 21:00 возле университета её ждал Вася. Они погуляли. Лена была приветливой и очень нежной с ним. Ближе к одиннадцати он проводил её домой, а когда они зашли в подъезд, робко обнял и попытался поцеловать, но она вырвалась, мимолётом чмокнула его в щёчку и исчезла в своей квартире.
Мама смотрела телевизор, но когда Лена пришла, сразу выключила, ласково посмотрела на дочь и сказала:
Давай поужинаем. Я не ела. Тебя ждала.
Давай, мам.
Они пошли на кухню, мама накрыла на стол, а Лена взяла какую-то книгу и стала читать.
Леночка, потом почитаешь, взмолилась мама. Поешь нормально.
Надо подготовиться к завтрашнему семинару, с улыбкой ответила она.
Мама всплеснула руками и послушно умолкла.
Когда они поужинали, Лена вздохнула и сказала, закрывая книгу:
Пойду спать. Устала очень.
И, будто сонная, побрела к себе в комнату. Мама любящим взглядом проводила дочь и в очередной раз порадовалась, какая хорошая у неё девочка. Материнское сердце преисполнилось счастья, а депрессивная поволока в глазах немного рассеялась.
В шесть пятнадцать прозвенел будильник. Лена встала, посмотрела в окно, потянувшись и хрустнув косточками. Потом пошла в ванную, открыла воду и долго смотрела на себя в зеркало над раковиной. Она смотрела на себя прямо и равнодушно без какого-либо интереса.
Через четыре года Лена окончила университет и вышла замуж за Васю. Поступила в аспирантуру. В личной жизни тоже всё было хорошо.
Правда, Вася очень удивился, что Лена не девственница, но она так сильно на него обиделась за такой вопрос, что в дальнейшем это никогда больше не обсуждалось.
Как-то Васю насторожило ещё и то, что Лена очень уж опытна в интимных делах и в порывах страсти ведёт себя как-то на себя не похоже, но заподозрить её в чём-то он не мог и искренне порадовался, что ему так повезло с девушкой. Ведь она и красивая, и умная, и нежная. Во всём понимает мужа, во всём слушается его.
Единственная её слабость, думал он, книги. Ему ни разу так и не удалось отговорить свою молодую жену от поездки в библиотеку.
День рожденья
Или, Или! Лама савахфани?
Евангелие от МатфеяНаходиться дома было невмоготу. Его комната стала похожа на гроб.
Ему не хотелось быть в гробу, не хотелось быть мёртвым. Хотелось быть живым. Он вышел на улицу и сразу же направился в самое средоточие жизни центр города. И пусть обычно его привлекали места, где тихо и неторопливо, сегодня центр притягивал как никогда.
Поначалу к суетливому ритму центра города было трудно подстроиться. И всё же он подстроился.
Ведь он был музыкантом, а ритм для музыканта всё равно, что сердце. Сердце игнорировать нельзя, даже если это сердце опостылевшего города.
Центр снова не оправдал светлых ожиданий. Центр жил своей жизнью, а именно от неё от такой его жизни и страдала душа.
Небольшой городок советского типа почти сельские деревянные улочки вели к нескольким оживлённым кирпично-бетонным улицам и площади с потемневшим от времени памятником Ленина напротив здания городской администрации. Безликие серые коробки. Неуместные рекламные вывески на них. Торговый дом «Голливуд» «Всегда свежие продукты по смешным ценам». Парикмахерская «Гламур», ИП Коровушкина Ю. Ю. «Хотите стать настоящей королевой? Приходите к нам!». Развлекательный центр «Богема» «Внимание! Акция! Только один день! Распродажа конфиската!». Магазин «Грация» «Самая лучшая женская одежда европейского стиля для пышных дам». Ресторан «У Князя» «Дешёвое разливное пиво! Две кружки по цене одной!». Супермаркет «Медведь» «Требуются охранники». Салон красоты «Очарование» «В продаже женское бельё из Беларуси. Большие размеры!». Кафе «Майами» на двери грязный лист бумаги, приклеенный скотчем, с корявой надписью от руки «Возле кафе не блевать!!!». Городской Дворец культуры плакат «Приглашаем на праздничный концерт, посвящённый Дню города, Лейся, песня!. Выступает фольклорный ансамбль ГДК». Тот же самый плакат с развесёлым гармонистом красное лицо, чуб, торчащий из-под картуза на афише возле воняющей мочой автобусной остановки.
Да, как бы ни манил иной раз центр, его оживлённые кирпично-бетонные улицы, надежд он никогда не оправдывал. Было до тошноты муторно идти по колдобинам тротуара, по плитке, уложенной узбеками к прошлогоднему Дню города, и воротить взор от рекламы и магазинных вывесок, от разбитых дорог со стёртыми в протухшую серость «зебрами», от унылых пятиэтажных коробок, в которых живут люди. Да, люди!..