Оказавшись далеко от берега, матрос установил в носовой большой арбалет, зарядил длинную стрелу, на конце которой был прикреплен каплеобразный поплавок, выкрашенный в ярко-белый цвет. К оперенью привязана тонкая и прочная бечева, намотанная на небольшую лебедку. Матрос выстрелил. Буй упал в воду впереди судна. Капитан приложил руку к груди, приготовившись считать удары сердца. Человек в носовой части поднял руку значит, судно передней частью сравнялось с буем. Он прошел недалеко от левого борта, и вот матрос на корме поднял руку. Капитан закончил считать удары сердца.
Между двумя руками где-то три удара. Неплохо идем.
Так измеряют скорость? спросил Сатх.
Это примерный подсчет. Можно сказать, на скорую руку, ответил Длаз. Обычно используют клепсидры. Но есть и более сложные механизмы.
А время измеряют ударами сердца?
В основном короткие промежутки, а большие восходами солнца, лунами, их складывают в лета, затем в столетья, тысячелетья и так далее.
А сколько лет миру?
Об этом никто не знает, ведь время появилось из Хаоса, который существовал до начала всего, а сколько длилось одиночество Хаоса, никто не скажет.
Учитель, я бы хотел знать историю Гондваны.
Всему свое время, Сатх. Мы пробудем на Острове Богов один лунный цикл, не меньше. И я еще успею тебе все рассказать, если захочешь.
Хайм замолчал, размышляя о Стахе. Он сразу заметил. В Сатхе детская непосредственность соседствовала с взрослой задумчивостью. На первый взгляд, это подражание поведению старших, но Сатх не слепо копировал, он отсеивал то, что было неинтересно.
Солнце проплыло по небосводу. День отгорел, а куски времени, падая в вечность, казались бликами на море, но скоро и им суждено исчезнуть. Они не вернуться. Время необратимо, человек всегда живет по его воли. Но с пространством по-иному. Можно пойти прочь от дома, но если захотеть, то вернуться назад обратить путь. Время не заставишь идти от настоящего к минувшему.
Сатх недолго пробыл на палубе, наблюдая за игрой света на водной глади. Его глаза устали, и он ушел в каюту, лег и тут же уснул. Мир в мгновение потух, но звуки стали отчетливей. Вот говор моря, вот корабль скользит по нему, взрезая воду и разбрасывая жемчужную пену. Даже закат, которого он не видел сейчас, обрел свой голос. Звуки разноцветной волной хлынули в сознание. Заполнили его. Необычное ощущение видеть звук. И вот опять сверкающая волна вздыбилась и духи Лиму и Нукгур, приняв человекоподобный облик, оседлав неведомых морских животных, ворвались в симфонию сна. Сатх хотел объять необъятное. Ему почудилось, что именно сейчас это и происходит. Он был в стране, где можно заглянуть за горизонт, где другие города и страны, иные люди, солнца и луны. Так необычно видеть чужой небосвод, по которому величаво плывут две луны, а днем, сменяя друг друга два солнца. Но как бы ни был чужд мир, он не враждебен, он наполнен добротой.
Сатх почувствовал себя морской гладью, зеркалом, в котором отражается вселенная. Короткий миг длиною в вечность. Вечность длиною в миг. Детское сознание привычно разложило сон на временной шкале: это раньше, другое позже, но все, что увидел он, случилось одновременно.
Сатх очнулся. Похоже, стояла глубокая ночь. Учитель спал рядом в подвесной кровати. И Сатх закрыл глаза. «Скоро мы причалим к Острову Богов», родились слова. Он осторожно выдохнул и
И вот, новый день настал со следующим ударом сердца. Сатха и Хайма ждали на берегу пять человек. Обменявшись обычными приветствиями и пожеланиями, матросы сгрузили продукты, передав их жителям острова, и вернулись на корабль.
Я вижу, вы прибыли со своим учеником, так ведь? поинтересовался у Длаза один из жителей острова.
Верно. Это Сатх Ной. Я Хайм Длаз его учитель. Мы здесь, чтобы ближе познакомиться с этими местами.
Что ж, приятно слышать. Мое имя Фабиус, мудрец сосредоточено посмотрел на гостей, а особенно задержал свое внимание на мальчике. Я обязательно покажу вам остров. А сейчас следуйте за нами.
Тропинка убегала в заросли, поднимаясь в гору. Наконец, крутой подъем завершился. Люди стояли на вершине. Перед ними расстилалась долина. Сквозь изумрудный цвет, словно драгоценное ожерелье, прорастал Город Богов, будто созданный из белых облаков. В центре архитектурной симфонии высился храм, похожий на трехзубчатую корону. Конические башни вздымались к небесам, в них были видны вытянутой формы окна, чуть ниже окна прямоугольные. У основания центрального зубца арка высокий портал. Это был вход в мистериал. Храм напоминал белую водяную лилию, только сильно вытянутую. Сатх заметил другие сооружения. Рассмотреть их во всех подробностях не удалось. Те, другие, строения оказались ниже и имели иную архитектуру, привычную его глазу. Такие здания часто встречались и в Тирии, и на Портовом острове. А вот слева от «гигантской лилии» стоял храм. Нижняя часть полусфера, она символизировала солнце, а острые тонкие башенки лучи. В середине располагалась самая высокая из них, и на ее шпили прикреплен диск. Наконец, правый от «цветка» храм был незатейливым. Он напомнил Сатху цилиндрические зубчатые крепости Дионии, отличаясь только двумя башнями, которые будто выглядывали из-за спины своего старшего брата. За спинами этих трех великанов были рассыпаны сооружения разной архитектуры, но чаще встречали кубы со сферическими крышами, на вершине каждого из них Сатх заметил темный круг. Также он успел разглядеть тонкую паутину белых тропинок, выложенные мраморными плитами. Вдалеке, на самом краю Города Богов виднелись скульптурные композиции.