Вон он! Убегает! Такси ловит! заблажил чекист.
Все правильно говоришь. Заводись и подъезжай, как бомбила.
Романов цокнул языком, подъехал и подобрал пассажира. С Немцем в салоне он совершенно успокоился и решил вновь перейти на «вы»:
Вас, Валерий Эдуардович, на Петровку или, может, в какое другое место подбросить?
На Петровку, горько вздохнул майор.
Я очень попрошу, позвоните по номеру, что вам дали утром, и скажите, что я буду на месте через 40 минут.
Что ж, через 40 минут в камеру меня? охнул с переднего сиденья Немец.
Ну что вы, что вы! затараторил Романов. Вовсе нет! Сейчас проведем инструктаж, посвятим вас, так сказать, в суть дела. Потом пообедаем и уж тогда
И белый «жигуль», высадив майора, помчался дальше, унося двух прекрасно образованных москвичей из приличных семей. Один из них пребывал в оргазмическом восторге и был полон изумительных карьерных ожиданий, в то время как второй испытывал глубокую печаль, тревогу и раздражение.
Вот же сукин кот! с оттенком восхищения размышлял Долин, отпирая кабинет. Май в Ялте провел, а теперь, значит, в Юрмалу намылился. Ох, не тем я занимаюсь, ох, не тем
Но, увы, ничего другого он не умел. Розовощеким 21-летним юношей выпустился он из Омской высшей школы милиции уникального для СССР учебного заведения, куда можно было поступить сразу после школы и через четыре года казарменного обучения выйти с дипломом юриста. Молодой Валера Долин начал службу в ОВД Китай-Город, отличился при расследовании взрыва в метро зимой 1977 года и вскоре перешел на работу в МУР. Во время Олимпиады-80, заподозрив жену в измене, он начал процедуру развода, и в этот же период его чуть не уволили из органов при задержании он сломал подозреваемому ключицу. Как это часто бывает, подозреваемый оказался не при делах, перешел в свидетели и начал жаловаться. Скандал удалось загасить, но от работы по уголовным делам его перевели в более спокойный агентурный отдел.
В отделе «А» он сначала занимался ворами в законе, и это вскоре приелось. Настоящие, почитающие традиции москвичи-воры или, как их следует правильно называть, Воры люди очень пожилые, промотавшие всю жизнь по зонам, этапам да пересылкам, часто страдающие туберкулезом и в большинстве не опасные. В МУРе на эту публику велась картотека: метрики, список статей и обязательно где и когда коронован, кем рекомендован и кто из авторитетов присутствовал на короновании. «Законник» титул зыбкий, часто оспариваемый другими Ворами тут важно соблюсти все детали, иначе можно легко скатиться в «апельсины» раскоронованные либо получившие титул левыми путями подкупом авторитетов и прочее. Довольно сложно было отслеживать молодых и дерзких грузинских Воров они сыпались откуда-то, как цыплята из инкубатора, и было их непропорционально много. «Грузины» очень мобильная, дерзкая, плохо поддающаяся оперативной разработке категория. Именно на них были задействованы почти все усилия группы. За пару лет работы Долин почувствовал, что подустал в характере прочно поселился угрюмый сарказм, а речь навсегда засорилась воровским жаргоном. Частенько, опрашивая какого-нибудь уголовника, майор ловил удивленный, вопрошающий взгляд исподлобья где ж ты, мусорок, так лихо феню освоил? На каких этапах, в каких пересылках?
Романтика и азарт первых лет улетучились на смену им пришел опыт. И хоть майор справлялся и показатели у него были совсем неплохие, но появилось ощущение рутины, и, значит, пришло время что-то изменить. Тут как раз началось формирование группы по борьбе с картежниками-мошенниками, и Долин, не раздумывая, ушел туда старшим. Контингент, по которому работала эта группа, был совсем другой здоровый, следящий за собой, модно одевающийся и профессионально улыбчивый. Никакого воровского омерзения к ментам они не испытывали легко шли на контакт, много и непринужденно болтали. Проблема в работе с ними лишь одна потерпевшие. Их как бы не существует! От агентуры идет огромный вал информации о невероятных суммах, проигранных в катранах специально оборудованных для игры квартирах, в поездах, в номерах гостиниц и на пляжах но при этом нет обращений от потерпевших! Не заявляют трудяги, молчит проигравшая последний рубль интеллигенция, и уж совсем невозможно выдавить хоть слово из сильных мира сего ведь те еще и за карьеру трясутся.