Нарциссизм в межличностных отношениях играет очень важную роль. Другого человека человек ценит не за его объективные качества, а за то, что он имеет с ним что-то общее или идеальное для себя, иными словами, он ценит в другом человеке самого себя. Такие нарциссические отношения по сути сопровождаются удовольствием, уверенностью и восхищением друг другом. Нарциссическое удовлетворение имеет место, когда мы любим, и наша привязанность находится в согласии с нашей совестью с нашим «Я-идеалом», когда любят нас, а вот к различным проблемам приводят нарушения распределения либидо между внешними объектами и собственным «Я».
Меланхолический комплекс, отмечает Фрейд, обычно «ведет себя как открытая рана», он не защищен от внешних «инфекций» и исходно болезненен, а любые осложнения, и даже просто «прикосновения» (пусть даже никак не связанные с утраченным объектом) только усугубляют ситуацию и возможность заживления этой «открытой раны». Зигмунд Фрейд в конце своей фундаментальной работы акцентирует внимание на том, что эта бесконечная борьба амбивалентных чувств постепенно может истощаться, и одновременно ослабевает фиксация либидо на объекте. Обозначенный Фрейдом второй механизм состоит в том, что процесс в бессознательном заканчивается, можно сказать, в режиме некой «саморегуляции» после того, как объект теряет ценность и может быть «брошен». «У нас нет представления о том, какая из этих двух возможностей обычно или преимущественно кладет конец меланхолии», пишет он [13, с.194].
Далее обратимся к работам Карла Арбахама (1877 1925) [1], ученика Зигмунда Фрейда, большая часть научных трудов которого посвящена исследованию ранних ступеней психосексуального развития, а также отмечен его существенный вклад в психологию маниакально-депрессивного психоза, меланхолии, депрессии и патологий, связанных с ранними сексуальными нарушениями.
Для депрессивных пациентов, как отмечал Абрахам, типичной является история жизни, когда в раннем детстве они столкнулись с трудностями, связанными с появлением в семье второго ребенка. Обращение к связи депрессии с неудовлетворенными желаниями это другой существенный тезис Карла Абрахама. Депрессия, в соответствии с этой гипотезой, возникает по причине отказа от желаемого, но недостижимого объекта, который не может дать желаемого удовлетворения. Нелюбимый или недолюбленный (или воспринимающий себя таковым), как и обманутый в своих детских и самых чистых привязанностях, человек оказывается неспособным любить и разочаровывается в жизни до тех пор, пока ему не удается получить более позитивный жизненный опыт.
Мелани Кляйн (1882 1960) [6], которая была учеником Карла Арбахама, стоявшая у истоков детского психоанализа и теории объектных отношений, на основе клинического опыта пришла к выводу о существовании тесной связи между инфантильной депрессивной позицией и феноменом меланхолии. У ребенка в период отлучения от груди формируется депрессивная позиция, считала Кляйн, в основе которой лежит неосознаваемое чувство утраты, включающее ощущение утраты любви и безопасности, к которым закономерно присоединяются деструктивные импульсы, направленные на материнскую грудь (как на утраченный или только утрачиваемый первичный объект, исходно символизирующий мать в целом).
Кляйн апеллирует к довербальным стадиям развития ребенка, и речь здесь идет о досознательном уровне формирования личности, где присутствует преимущественно реакция удовольствия или неудовольствия. Удовлетворение, которое ребенок получает от сосания материнской груди, формирует представление об этой груди, как о «хорошем» объекте, а отсутствие груди или отнятие от груди вызывает у ребенка довербальное представление о «плохой» груди. Неосознанно ребенок проецирует свою любовь на «хорошую» грудь, а свою агрессию проецирует на «плохую» грудь. Первый дуализм влечений возникает именно здесь, а также здесь формируется первый опыт амбивалентности одновременно с первым опытом объектных отношений. Объект при этом уже исходно наделяется «фантазматической» властью: «хорошая грудь ублажает», «плохая грудь наказывает». Грудь у ребенка, таким образом, становится одновременно и первым расщепленным объектом. У ребенка возникают в последующем аналогичные реакции и на целостный объект на мать, как субъект (а возможно, и на все последующие объекты привязанности) [13, с.196].