Это мое дело. Я готова рискнуть.
Нет. Отец не может позволить ребенку прыгнуть с большой скалы, даже если на то его воля.
Я не ребенок!
Ты рассуждаешь как неразумная. Разумные не подрубают свое дерево на корню по собственному желанию.
Потрясенная, Пат молчала.
Лайдер примет решение на твой счет, Паттл Исия, строго сказал Теаюриг. Ты его обязательно узнаешь. Дор Кетлерен, Теаюриг впервые за все время обратился к нему. Лайдер в моем лице согласился не осуждать твоего поступка.
Патрисия подняла голову интересно, как они отреагируют на это единоначалие? Никто не возразил, разве что у илянина, который стоял справа, чуть больше замерцал коралловый цвет.
Но ты раскопал яму и посадил свое дерево сам, и теперь тебе придется поливать его. С этого момента ты отвечаешь за землянку. Ты заберешь ее в свое жилище прямо сейчас. Остальные решения совета, которые ты пропустишь, мы, разумеется, донесем до тебя позже.
Красно-золотой на несколько секунд замолчал, словно прислушивался, а потом произнес:
Не говори со мной прямо, дор Кетлерен. Озвучь свои возражения Лайдеру.
Я признаю, что принял это решение сам, Теаюриг, и готов подвергнуть себя суду Лайдера, сдержанно заговорил Кетл, но Пат услышала в его голосе нотки неудовольствия и волнения. Однако я не могу привести землянку в свой дом. У меня много работы, ты знаешь. Я работаю не для себя, а для илле, и землянка будет мешать мне.
Ты точно не индиго, произнес Теаюриг, и все снова засмеялись на свой манер. Конечно, ты работаешь не для себя а для своего удовольствия.
Это явно была шутка, но Кетл промолчал. Пат подумала, что он, должно быть, очень сердит, однако его цвета мерцали по-прежнему ровно.
Ты сказал, что готов подвергнуть себя суду вот тебе наш суд, уже серьезно продолжил красно-золотой. Ты прервешь иные труды и будешь отвечать за землянку.
Я сохранил ей жизнь и привел ее на Совет. Но я не слышу, чтобы Силы поручили мне что-либо сверх того.
Зато я это слышу, дор. Что ты скажешь еще?
В моем жилище землянке не будет удобно.
Но у тебя, в отличие от многих, есть место, где она может спать.
Но она она женщина!
Это явно был вопль отчаяния. Патрисии даже самой стало смешно вот вляпался этот несчастный Кетл. Но тут ей пришла в голову очевидная, вроде, мысль.
Позволь, Теаюриг, она с трудом произнесла его имя. Разве нельзя поселить меня с одной из ваших женщин? Неужели они так же ненавидят землянок, как и те ваши, в городе?
Она огляделась и «увидела», как резко потускнели цвета всех сидящих вокруг илян. На этот раз не сдержал эмоций и Кетл его зеленый превратился в темно-болотный.
Землянка Патрисия, печально сказал Глава, сейчас ты, не зная того, наступила на раненую птицу. Это страшная боль еще не умолкла в наших сердцах, и никто не может ее скрыть от тебя. Ни одной нашей женщины не осталось в живых.
Патрисия несколько секунд пыталась это осознать, а потом у нее по спине пополз холодок.
Ты хочешь сказать, что я что я единственная женщина здесь, среди вас?
Твой страх расползается, застилая прочие краски. Где твой разум? строго произнес Теаюриг. Никто в здравом рассудке, не боясь гнева Сил, не посмеет причинить тебе зло. Но я знаю, почему ты боишься, и поэтому не стану упрекать тебя. На Земле есть настолько черные мужчины, что способны взять женщину силой, верно?
Да, еле слышно ответила она.
Здесь это невозможно. Конечно, ты еще опасаешься, что кто-то из нас, кто не был женат, может испытать огонь к тебе, и ты вынуждена будешь опечалить его? Но будь спокойна. Во-первых, никто, кроме совета, не знает, что ты здесь, и пока не узнает. Кроме того, твой казалось, он подбирает слова, э-ээ внешний вид отличается от того, который желанен мужчине-илле.
Белая кожа, вспомнила она.
Ну а за огонь дора Кетлерена ты можешь не опасаться в любом случае.
Ей послышалась в этих словах мягкая ирония.
Это еще почему? полюбопытствовала Патрисия. У него осталась жена в городе?
Доры никогда не женятся, если ты этого не знала. Он посвятил всю свою жизнь открытию новых знаний. Он стар, он вошел в возраст воды еще в прошлом году. Было бы трудно найти столь достойного илле, который мог бы тебя принять, но он нашел тебя сам.
И общий смех заключил его речь. Не смеялся только бедный дор.