Ромашка хотел. Чтоб не было на нашей земле нехристей полосатых!
Таджиков, догадался Финк.
Они ж девок наших портят! Надежда Савельевна разъярилась, забрюзжала. Шмыгают, шмыгают. Не лица мордочки. Не руки лапки. Прям чертенята, которых мужики под белкой гоняют! Из моих выпускниц половина с ними в койку легла. Ну кто от них родится? Гагарины? Высоцкие?
Майор скорчил гримасу неопределенности. Интерпретировалась она двояко: в качестве согласного осуждения или осуждающего согласия. Никто на Руси Матушке не рад среднеазиатским «гастролёрам». Ни татарин, ни еврей, ни русский, ни финн.
Как Плесов с Сатаной убивали таджиков?
Ромашка не убивал! Он обряд делал. Месяц назад семи петушкам бошки снес на кладбище. Ух, я его наругала! Мы этих цыплят могли и продать, и скушать. Но Богобоязненный мне втолковал, что у Ромашки от болезни все. Чуточку ему оставалось, вот он и богоугодное свершить спешил. Бил нехристей. Ты ж ему, Петрович, и мешал! Из-за тебя мой сынок Сатану накликал! Из-за тебя Хийси ваш его забрал!
Полиционер сграбастал мстительные старушечьи клешни, что потянулись к вороту его форменной рубашки лавандового цвета.
Надьсавельевна, я у вас учился. Я вас уважаю. Ну? Поспокойнее, ладно?
Как мне без Ромки?! Она закашлялась на полминуты.
«Недолго», подумал Финк.
Молоденьки-и-и-и-и-й мо-о-о-ой! За что-о-о-о?
Полу-поп, тьфу, отец Поликарп вам расскажет, чего, почему и отчего. Я, Надьсавельевна, не уполномочен.
***
Федя готовил лазанью. Вымесил тесто из двух сортов пшеничной муки, вскипятил соус бешамель, протушил шампиньоны с чесноком и баклажанами. Натер пармезан (килограммовую головку ему «в дорогу» сунул заботливый Никитка) на grattugia, купленной в Турине. Фоном играла ария «Non più andrai» из оперы Моцарта «Женитьба Фигаро». Да, банально. Так Фёдор Михайлович в отличие от своего папы Михаила Тарасовича не был ядреным интеллектуалом. Из Булгакова он любил «Мастера и Маргариту», из рока 70-х топ сто песен «Stairway to Heaven», «Paint it Black», «War pigs», «Highway star», «Another brick in the wall», «Behind blue eyes» и т.п. В жизни он сосредоточился на психологии, психиатрии, в искусстве искал развлечений. Дед-академик, к слову, тоже. Тарас Богданович сконструировал и запустил в космос множество спутников, а книгу перечитывал одну «Похождения бравого солдата Швейка».
Звонил Марат. Буркнул: «ща пять сек» и ушлепал в ванную. Федор минуты три слушал журчание воды и жужжание электрической зубной щетки. Потом Скорый активировал видеосвязь и развалился на диване с банкой пива (и яйцами). Поделился новостями: у Гели папик на «гелике». Депутат. Ему за пятьдесят. Нет, не ревнует Марат.
Важный. Потный. Приволок нас в ресторацию. Среди хрусталя и омаров втирал, что он тащится от рэпа.
Лет через десять ты повторишь его ligne de conduite.
А по-русски?
Линию поведения.
Хрена лысого!
Обрезание личный выбор.
Ха-ха. Федь, ты меня за кого держишь? На лбу Скорого вздулась вена.
За «альфа самца».
Марат усмехнулся.
Тогда нахуя мне через десять лет покупать себе девочку?
«Альфа самец» понятие из фейк-психологии. Его юзают маркетологи, чтобы впарить тебе часы, дезодорант и внедорожник. Они наживаются на твоих комплексах.
Харе!
Через десять лет ты захочешь двадцатилетнюю. Через двадцать лет ты захочешь двадцатилетнюю. Через тридцать лет ты захочешь двадцатилетнюю. А сможешь ли ты привлечь двадцатилетнюю без инвестиций?
Со мной прикольно.
Ты сексист. Лукист и эйджист. Для женщины будущего ты реликт, ископаемый говорящий пенис.
Да иди ты, Кларац Еткин!
Гудки. Писк таймера. Лазанья запеклась.
Федя положил небольшую порцию в центр широкого белого блюда. Взбил в шейкере яблочный сок, самогонку и лед. Зажег свечу «Сиреневая страсть». Из колонок лилась музыка Луиса Бакалов. На экране макбука на синем фоне возникали красивые итальянские имена. Открывающие титры. La Città Delle Donne Федерико Феллини фильм-антидепрессант
В дверь позвонили.
Merda! высказался Федор Михайлович.
Пришла соседка, Анфиса. Волгин опять завис у нее, опять пил.
Зачем вы его пустили?
От нас мама уехала, я еще маленькой была. Тетя Эля, жена дядь Вити, меня всему учила женскому. Уборке, готовке, гигиене, стрелки рисовать, штопать.
Списочек вверг Внутреннюю Федину Феминистку в мерехлюндию.
Папа говорил, что долги надо возвращать. Денежные деньгами, поступковые поступками. Тете Эле сейчас не до того, чтоб с бухим дядь Витей нянькаться и его истории про космонавтов с термосами по сотому кругу слушать. А у меня квартира пустая. И храп дядь Витин даже уснуть помогает. Я на него отвлекаюсь и не жду, что в двери ключом завозятся.