Дети с их улицы трясли ветку шелковицы, на которую забрался Абумуслим. Они трясли и трясли, а он кричал во весь голос:
А ну пошли прочь! Вы что, глупые? Я же упаду! Бездельники, вот погодите, слезу разукрашу вам рты не хуже, чем соком ежевики!
Но дети не унимались: распаляя его гнев, еще сильнее трясли ветку. Они определенно намеревались сбросить его с дерева. И добились-таки своего: он сорвался с ветки головой вниз и так ударился о землю, что его крик разнесся далеко-далеко
Открыв глаза, Абумуслим увидел перед собой братишку Багаудина. Поняв, что все происходило всего лишь во сне, он почувствовал облегчение.
_______________________________________________
1. Даха здесь: обращение младших к старшему брату.
2. Ими дядя со стороны отца.
Что за люди, глаз не дадут сомкнуть пробормотал он. Багаудин выжидающе смотрел на брата, собираясь еще что-то сказать.
Чего тебе, БатI? сердито спросил Абумуслим.
Тебя Ими зовет, с опаской произнес Багаудин рыжий, зеленоглазый, краснощекий мальчуган.
Разве Абумуслим в состоянии был его понять? Сказанное до него не доходило, да и БатI вырисовывался перед его взором как-то туманно. Отяжелевшие от сна веки не позволяли толком открыть глаза. Но был упрям не сдавался, впился, как пиявка. Своими маленькими руками он тряс старшего брата за широкое, упругое плечо и продолжал что-то говорить. Абумуслим наконец различил слово «Ими», отчего вмиг открыл глаза и попытался восстановить в памяти недавние события.
Усевшись на постели и спустив ноги на пол, он задумался. Но, ощутив тяжесть в голове, вновь откинулся на постель. Перед глазами пронеслись вчерашние события.
Прежде всего, вспомнился затянувшийся далеко за полночь дем3 у Садика. Весело было не передать! Он не припомнит такого бурного, просто великолепного дема за последние годы в Кусарах. Наплясалась же молодежь! Никто не хотел выходить из круга, пока не онемеют пятки. В два часа ночи хозяева свадьбы отец и старшие братья Садика хотели было остановить веселье, но Абумуслим, неизвестно почему, воспротивился этому и заскандалил, петухом наскакивая на арачи4 и на всех тех, кто пытался его утихомирить.
Никто не имеет права портить дем моего друга! буйствовал он. Мы будем танцевать до утра! Не трогайте нас!
Его невозможно было удержать. Орлом, раскинув руки, он выплясывал в кругу. Потом молотил кого-то кулаками, как кувалдой кто знает, скольким от него досталось! Затем, как ни в чем не бывало, обойдя круг, приказал музыкантам:
«Лезгинку»!
Музыканты медлили, и он повысил голос:
Кому я говорю? У вас что, уши заложены? Я сказал: «Лезгинку»!
________________________________________________
3. Дем танцы на свадьбе, проходившие в ночное время.
4. Арачи распорядитель танцев на свадьбе.
Но легче было распилить камень, чем музыкантам вновь оживить дем. Хозяевам свадьбы оставалось только сожалеть, особенно матери Садика. Видя расстроенный дем своего сына, она растерянно и недоуменно смотрела на Абумуслима. Он же не оставлял в покое музыкантов заставил-таки их играть.
Пьяный и разгоряченный Абумуслим, обрадовавшись, опять оказался в кругу и пустился в лихой пляс. Он вновь и вновь заказывал музыкантам свои любимые мелодии Что же было после? Это вспоминалось с трудом В людей летели стулья, парни пустили в ход кулаки, женщины испуганно кричали Абумуслиму на миг показалось, что его обдало кипятком, и тут же у него будто заледенело в голове. Неужели все это было на самом деле? Или это сон продолжается?
Он чувствовал себя надутым шаром, который плывет между небом и землей и никак не может опуститься. События прошлой ночи были невнятны, словно с того времени прошли годы. Его отяжелевшая голова была подобна ущелью, наполненному туманом, веки налились свинцом, отчего тяжело было открыть глаза
Видя, что брат не хочет просыпаться, Багаудин прутиком, который был у него в руке, начал щекотать ему ноздрю. Абумуслим громко чихнул. Багаудин, озорно улыбаясь, пощекотал ему другую ноздрю. Абумуслим открыл глаза, увидел братишку, заливающегося смехом, и схватил его за руку:
Ты меня злишь, БатI! Не выводи меня из себя, говорю тебе! Не видать тебе теперь портфеля как своих ушей!
Багаудин, испугавшись, заплакал. В этом году он должен был пойти в школу, и старший брат обещал сходить вместе с ним и купить ему портфель. Надо было поднять настроение брату, чтобы он перестал сердиться. Но густые дугообразные брови Абумуслима, грозно сдвинувшиеся на переносице, показывали, что дело это не из легких.