Внуки от старшей дочери.
Валерия. Кукушонок для бабушки и дедушки. Впоследствии используют как няньку для Владика. Смышлёная, но сломленная.
Владик. Маленький и несчастный. Никто даже не может предположить, какое у него будущее.
От младшей.
Денис. Каждый мальчик на улице хотел быть похожим на него. А он желал рядом отца. Не отчима.
Кристина. Какое-то время её психическое состояние в самом деле сплотило всю семью в комнате девочки, и это под действием инстинкта самосохранения заставило её играть Гуимплена нашего времени.
Зятья.
Константин. Первый муж Марии, которая ушла от него из-за свекрови: та заставляла заниматься домохозяйством, не отпускала к друзьям.
Стас. Второй. Терпит от него побои, пьянки и неадекватную семью. Видимо, любит?..
Кирилл. Первый муж Анны. Пил, убегал из дома. Молодой был, не выдержал «маму», Любовь Николаевну.
Пётр. Второй. Подкаблучник. С ним удобно.
Их было восемь человек: бабушка, две дочери, четверо внуков и Петя. И дом. И много гостей, чтобы в толпе не замечать друг друга: разделить этими людьми свои миры.
Вы слышали теорию про мультивселенную? Ответ необязателен, вопрос же риторический. Вернёмся к ним, кто дома На радость коммунистическим идеям, у членов этой семьи не существовало «собственных миров», но в альтернативной (читать: капиталистической) реальности, где каждый из них часто оставался один дома, вполне могла сформироваться обособленная от семейного очага территория интересов. Чтобы проверить теорию, создадим вариативность и иллюзию выбора (сыграем, как в детстве, в чиновников государственного аппарата) с условием неприкосновенности пары Л+В, так как имеем уважение к старикам и умершим. Как член религиозной общины, осените крестным знамением в память об усопшем, как приверженец светского общества, найдите коннект с дальнейшим ходом мысли.
Во времена детства Марии никакой коммерческой выгоды от второго ребёнка родители не получали, что позволит нам без последствий «делайтнуть» ветвь Анна-Кирилл-Денис-Кристина-Петя. На выходе получим следующее содержимое файла: девочку, которую ни с кем не сравнивали. Благодаря этому она смогла сформировать свой жизненный вектор исключительно из собственных предпочтений и желаний. Отношения с родителями сложились дружеские, а потому не нужно было искать поддержку и признания вне дома в сомнительных компаниях. Коротая дни в ожидании прихода взрослых, Маруся углубилась в свои хобби, не стесняясь чужих глаз, научилась вести хозяйство. И осознанно, а не стихийно подошла к замужеству и семье. Её дочь стала желанным ребёнком, и взрослая Мари с радостью испытала все прелести материнства, а малышка всегда имела рядом мудрую мать, готовую прийти на выручку в трудную минуту.
А если бы единственным и первым ребенком стала Анна? Её характер не регрессировал, а эволюционировал. Ближе к тридцати годам, когда подавляющее влияние мамы значительно ослабело, близкие поняли масштаб трагедии: одно серьёзное высказывание из уст девушки приходилось к десяти саркастическим. Реализовала свой потенциал она в юном возрасте, не боясь повторить ошибок старшей сестры, получила необходимый глоток свободы любимый напиток подростков. Испытала чувство настоящей любви и стала той самой женщиной из любимых романов, а не рабой детей, родителей и кредиторов.
Но мультивселенная это теория, а на практике
Все дома. Всегда и без альтернативы.
Все несчастны. Всегда и без альтернативы.
Удивительно, в гостях у этой семьи побывали люди различных профессий и интересов: от акушерки до патологоанатома, от прокурора до адвоката, от блогера до работника завода. А психолог так и не пришёл по нити Ариадны в эти авгиевы конюшни. Зато каждое воскресенье они совершали паломничество в церковь, заказывали службу по «умершему авторитету» и просили у Господа избавления. Может, от самих себя. Или от того, что живёт у них в голове
«Там как раз-таки то самое поместье Любови Николаевны (для уверенности её самой в себе), полигон для развития синдрома жертвы и всепоглощающего эгоизма, коммуналка для детских травм и тюрьма размером с консервную банку для светлого будущего. И да. Все живут вместе. Никто не собирается переезжать. Как говорится, какие хозяева, такие и»
Не дочитав пары фраз, Любовь Николаевна отложила рассказ, встала у окна, скрестив кисти рук на груди, посмотрела на небо, перевела взгляд на яблоню и улыбнулась: «Консервная банка, говорите?..»