Что здесь происходит? Кто вы такой? воскликнула Никки и, не контролируя эмоции, схватила за воротник того самого мужика, который на её день рождения пытался схватить Светлану и увезти с собой, из-за него никто из гостей не успел попробовать фирменный торт. (Главной мотивацией для агрессии, конечно, служил именно испорченный торт.)
Николина, откуда ты здесь? изумленно воскликнула Лилия-Элина.
Отцепитесь от меня, деточка, закряхтел до мочек ушей красный мужчина, пытаясь оторвать от себя Никки.
Это Себастьян Смит, уважаемый член Ордена Арабороны, быстро проговорила ее сестра.
Вы сейчас же объясните, что всё это значит. И почему вы мне испортили праздник! жестко потребовала Никки, но всё же ослабила хватку.
Никто ничего объяснять не обязан, вмешалась Лилия-Элина.
Ладно уж, извольте, Мисс Альмандин, смиловался Смит. В тот день мы посчитали необходимым изолировать ту странную особу, что прервала торжество. Да, возможно, я и мои люди перегнули палку. Прошу извинить. Но и вас за сегодняшнюю выходку ждет наказание. Впрочем, вы и так здесь на не очень хорошем счету, начиная с того, что в данный момент должны быть в своей камере, с удовольствием начал нагнетать обстановку Смит. И то, о чём я доложу, будет зависеть исключительно от того, что вы слышали минутами ранее.
Ровно ничего, холодно заверила Никки с абсолютно непроницаемым выражением лица. Как только я увидела вас рядом с моей сестрой, мгновенно решила узнать обстановку. Разве вы о чем-то говорили? Я хочу знать.
Нет, абсолютно, снова поменяв свое отношение, расплылся в подобострастной улыбке Смит. Мы лишь поздоровались с вашей сестрой.
«Он сам хоть понимает, что каждое его слово противоречит предыдущему? Или меня такой дурой считает?» раздраженно подумала Никки. Лилия-Элина обескураженно стояла рядом и молчала.
Думаю, теперь пришла пора вернуться в свою комнату, Мисс Альмандин, заключил Смит.
Я провожу, кивнула Лилия-Элина и, схватив сестру за локоть, чуть ли не насильно повела по коридору назад.
@@@
Вот уже второй день Никки была вынуждена сидеть в абсолютно пустой крохотной комнатке с белыми обоями, пустым потолком и полом, на котором лежал матрас, одеяло и подушка. Вместо двери шумел водопад, но через него могли пройти только гости и выйти тоже, а на Никки он реагировал как на особо опасную преступницу и мгновенно сковывал ее движения при соприкосновении с водой. Кстати, потолок, стены и пол были покрыты тончайшим слоем энергонепроницаемого теплого льда, который подавлял любую попытку использовать аквагенез.
Никки чувствовала здесь себя заключенной в психиатрической больнице. Впрочем, отчасти это было именно так. В голове постоянно крутились обрывки фраз. За это время ее успели навестить и Советники, и родственники, и друзья. Бесконечным потоком стали их речи. Вы нарушили закон! Наказание! Бессовестная.
Противно было, когда Элина пришла и сказала, что предупреждала. Деловая самая! И снова она всё испортила, когда Никки еле смогла сбежать, пока ее выпустили в уборную. Наверное, побег отсюда был невозможен хотя бы без помощников, но хотелось хоть ненадолго сменить обстановку. А тут эта! И что за тайна такая? Ева действительно не родная? Никки поклялась всё выяснить до мельчайших подробностей, но не сейчас. Смит был прав: ее положение оставляло желать лучшего.
Часто кто-нибудь приходил, но ненадолго. Мама Марин смотрела укоризненно, отец Александр трепал по плечу и говорил сухо: прорвемся. Постоянно навещали Советники. Кто-то просил образец волос или ещё что-нибудь неизвестно зачем. Другие объясняли нюансы судебного процесса и правила поведения.
Офилинский суд это вам не людской, где всё чётко и ясно. Здесь перед огромным залом Хранителей, в присутствии родственников, перед высокопоставленным судьей зачитывают все пункты обвинения, при помощи свидетелей доказывают их, а после дают срок на то, чтобы опровергнуть доводы суда. Наказание может быть совершенно различным, то есть вплоть до лишения энергии.
И как Никки могла так попасться? Ведь миллионы Хранителей нарушают подобные правила и ничего. Или Высшему Суду Хранителей есть дело до мелких правонарушений? Это какой-то абсурд! Но нельзя теперь подставляться. Сидеть вот так и помалкивать. Только в этих стенах можно просто сойти с ума, несмотря на вечное присутствие верного Люцифера, который как мог пытался успокоить и развеселить