Золотоволосый Пирос продолжал улыбаться. Он протянул руку ко мне, будто собираясь потрогать мои волосы, но я отдернула голову, и дракон не стал настаивать. Но все же проговорил ласково:
Ну какой же это огр? Барнабас, разуй глаза. У нас тут сладкая девочка.
Демон огрызнулся:
Слишком сладкая для такого места, чешуйчатая твоя харя!
Ты потише с выражениями, спокойно порекомендовал дракон, но в этом спокойствии я уловила скрытую угрозу.
А то что? рявкнул рогатый, и его ноздри раздулись, как у быка.
Хочешь проверить?
Успокойтесь, ровно и четко произнес блондин, который снова долгое время молчал, присматривался и будто что-то во мне высматривал. Своими воплями вы ее пугаете.
Барнабас закатил огненные глаза.
Пугаем?! Я ее еще не так напугаю, только бы бежала отсюда, сверкая задом! Слышишь, девчонка? Я к тебе обращаюсь! Какого тролля пришла?
Блондин едва заметно скривился демон гремел прямо у него над ухом.
Да не ори ты, проговорил он спокойно, а потом обратился уже ко мне: Но Барнабас прав. Кто ты и почему здесь? Отвечай честно, иначе тебе никто не поможет.
Три пары горящих глаз устремились на меня с нетерпеливым ожиданием. Мне моментально захотелось провалиться под пол, но сделать это если и могу, то не сейчас не научилась пока. Отвечать честно? То есть признаться, что я временёр? Но мастер Като сказал об этом не болтать. И как быть? И ведь находиться рядом мне придется в основном не с мастером, а с этими огнеглазыми.
Под их испепеляющими взглядами стало жарко даже в костюме ординара. В конце концов, решила выдавать правду постепенно. Прочистив горло, начала, изо всех сил пытаясь звучать спокойной и дружелюбной:
Я Джулли. Мастер Като определил меня в эту академию и сказал, что жить буду рядом с огненными магами.
Демон всплеснул громадными руками и пробасил:
Ну, чудесно. Прям подарок ко дню Демонического Всеединства. А он не сказал, как будешь выживать среди мужиков? Или, может, тебя все-таки игрушкой нам прислали? Так ты не стесняйся. Говори, мы тебя сразу к себе возьмем.
Он даже не пытался скрыть сарказм. Но я сделала вид, что его не заметила и добавила:
Нет. Буду учиться в Думбаджо. Я должна здесь учиться.
Наверное, в последнюю фразу я вложила слишком много эмоций, потому что все трое опять разом посмотрели на меня. Демон фыркнул, как бык, и отвернулся, видимо больше не желая лицезреть маленькую и жалкую человеческую девицу. Дракон нахмурился, на лбу появились морщинки, что для его красивого лица святотатство.
Лицо блондина осталось непроницаемым и бесстрастным, и только по вспыхнувшему в глазах пламени поняла он тоже заинтересован, а может, даже обеспокоен.
По-моему, он хотел что-то спросить, во всяком случае, мне так показалось, когда набрал воздуха, но в последний момент выдохнул и сказал:
Значит, должна, говоришь.
Мелькнула мысль рассказать чуть больше, кто знает, вдруг откровенность с ними действительно чем-то поможет, не стали же они сразу на меня кидаться. И даже этот громадный шоколадный демон фыркает, рычит, но не пытается причинить вред. Но в этот момент открылись еще несколько дверей, и в комнату полился поток из магов.
Демон произнес мрачно:
Ну что, сейчас будет представление.
Ввалившиеся в комнату парни не сразу меня заметили, но когда это случилось, один за другим начали останавливаться и пялиться. Ну все, шоколадный демон прав сейчас начнется.
Когда вся толпа магов наконец остановилась, демон бросил на меня говорящий взгляд сама напросилась. Я с этим не совсем согласна, но какая разница?
Барнабас, решили своей девкой со всеми поделиться? раздался смешок из толпы.
Взглядом я нашла владельца смешка краснокожего парня с миндалевидными глазами. Волосы тоже красные, а выглядит как победитель конкурса «менс физик» накачан так, что прорисован каждый мускул.
Демон оскалился, а за него ответил кто-то из пришедших, причем голос показался знакомым.
Я видел, как Акелла Шторм привез ее в вимане. Непонятно только зачем. Поделиться, что ли, решил? Хе-хе.
Оскорбление вспыхнуло в груди настоящим вулканом. Никогда не думала, что способна на такие эмоции, но несправедливость и грязь слов ужасно взбесили. Я шумно задышала, чувствуя, как в висках потяжелело, а сердцебиение участилось. Но самое обидное я ничего не могу сделать. Даже если что-то скажу, самое безобидное, что получу в ответ это новые оскорбления. А то и хуже.