Учитель был мудр и делился этой мудростью со своей ученицей. Зиждилась она на восточной философии, предполагала существование кармы в первую очередь как ответственности за свои поступки. Карма не исключала неожиданностей. Так можно было бы не косячить и жить спокойно. Но никто не знал, чего там могла натворить Вика в прошлых жизнях. Поэтому «хорошее поведение» обеспечивало более-менее спокойный быт, а в плане поворотов судьбы траектория жизни оставалась непредсказуемой. Опять же, следует пояснить, что вера в карму не исключает ответственности за происходящее в жизни. Пассивность не обеспечит личного развития, и ожидать, что во всех твоих ситуациях разберется судьба, не приходится. Скажем, обсчитали тебя в магазине на три копейки, и тебе не жалко, думаешь, бог ему судья. Такой подход не пройдет если ты своим смирением говоришь этому миру, что готова терпеть обман, мир говорит: «Окей, давай дальше». Обманы случаются чаще и в больших масштабах а почему нет, если ты не против? Поэтому против несправедливости надо высказываться в любом случае, даже если три копейки не сделают погоды. Вика не молчала, в спорах вела себя сдержанно и уверенно, со временем Вселенная перестала ее проверять на бытовую прочность, и в этом плане у Вики все было ровно.
За всеми приготовлениями, какой-то суетой, Вика чувствовала, как будто что-то упускает. И вспомнила, когда увидела на углу магазина, откуда вышла, купив круп и макаронных изделий с большим запасом, курившего Спеся. Заметив ее, он позвал Вику кивком головы. Пока подходила, пыталась понять а что она решила насчет нелегальных каменьев? И тут же напомнила о себе тревога. Вика инстинктивно повернула голову нашла глазами Максима на детской площадке возле магазина, и отвернулась, поздно поняв, что выдала все свои мамские страхи с потрохами. Теперь ей казалось, что Спесь довольно улыбается.
Он сплюнул, бросил окурок на землю и придавил кроссовкой.
Что-то не заходишь, Викусь?
И смотрит.
Вика подошла ближе, встала напротив, медленно поставила пакет с продуктами на землю, не упуская из поля зрения Спеся. Распрямилась, сложила руки на груди.
Когда ходочка? Спесь прищурился. Наверняка он в курсе дел.
Скоро, коротко ответила Вика и ждала дальше.
Не уверена, что правильно прочитала промелькнувшие на лице Спеся эмоции, но видит бог, ей показалось, что Спесю понравился этот лаконичный и не очень определенный ответ. Пару секунд он смотрел на нее не как на партнера, а как на женщину, которую он когда-то звал замуж.
Наверное, Спесь был гордым. После двух отказов он прекратил попытки сблизиться и заменил ухаживания на подколки.
Что ты надумала? вдруг спросил он резко.
Надумала. Но не в этот раз.
Спесь молча ждал пояснений.
Надо присмотреться с новой точки зрения, все прикинуть.
На самом деле, Вика хотела отсрочки. Эти военные со своими задачами, как из одного места на лыжах, тут Спесь еще со своими угрозами. Надо что-то придумать определенно.
Спесь снова закурил. Вообще как-то странно он себя вел. Где нагловатая самоуверенность, откуда это интеллигентное спокойствие? Спесь потер подбородок рукой. Раздался довольный визг Максимки, и Спесь посмотрел в его сторону.
Только теперь начал замечать, как мало детей вокруг, сказал он.
Слушай, не начинай. Вика восприняла это по-своему и вмиг обозлилась. Пальцы чесались надавить ему куда-нибудь, чтоб упал и больше не поднялся.
Вика подняла пакет и направилась прочь.
Викусь, позвал Спесь.
Вика не среагировала.
Вика! Спесь повторил, Вика обернулась и кивком головы спросила «Что?».
С твоим сыном все будет в порядке при любом раскладе, поняла? Спесь выплюнул сигарету и скрылся за магазином.
«Правда?» мысленно спросила она спину Спеся, и то ли почувствовала, то ли ей очень хотелось почувствовать, как в правой руке слабо кольнуло.
Спесь давно ушел, а Вика продолжала стоять. Почему его слова так ее поразили? Она ощутила, как моментально выросла фигура Спеся в ее глазах. Она поняла, что выполнит его просьбу ведь он только что сказал ей, что обеспечит защиту сына, будет присматривать за ним после того, как как случится с ней профнепригодность, и будет она жить в белом доме. Глубокая благодарность переполняла ее сердце, стало немного стыдно за то снисхождение, которое она чувствовала к нему в минуты неуклюжих признаний в любви.