Столько, сколько ты съедаешь, кажется, никто не ест. К чему бы это? подколол Лагфорт жену.
Помолчал бы уж. Тебе вообще не в коня корм, парировала сестра.
Несмотря на едкость их общения, я не могла не заметить, как нежно приобнял супругу промышленник. Как она прикоснулась к его груди рукой. Казалось, пока мы шли к машине, они совершенно забыли про меня. Тоже так хочу!
Путь до дома сестры мы преодолели быстро, и передо мной открылся вид на красивый старинный особняк. Довольно большой и внешне очень элегантный.
Ну как тебе? спросила Тася.
Как, как? Разве может не понравиться шикарный, красивый дом?
Сзади меня раздался смех. Я прикусила язык, но было уже поздно. Меня услышали и, возможно, даже не обиделись.
Говорить так прямо о достоянии хозяев в обществе не принято, но мне далеко не всегда удавалось сдержать свою прямолинейность и непосредственность.
Я же говорила тебе: она прелесть, рассмеялась Тася, обращаясь к мужу.
Лагфорт, улыбаясь, направился в дом. Как неудобно получилось. Надо хоть первое время, пока не найду квартиру, воздерживаться от необдуманных высказываний.
Не переживай. Макс приветствует прямоту и открытость. Вращаясь в высшем свете Альбиона, начинаешь ценить такие качества.
Может, зря я приехала?
Пойдем в дом. Познакомлю тебя с племянниками.
Внутри жилище оказалось не менее шикарным и привлекательным. Везде, во всем чувствовалась рука сестры. Несмотря на размеры, этот дом настоящее семейное гнездо и крепость.
Под впечатлением? улыбнулась Тася.
Скорее завидую тебе, снова не сдержалась я.
Черной завистью?
Белой, естественно. Ты же моя сестра.
Тут нас прервал вихрь из мальчиков и девочки, что сбежали со второго этажа. Каждый хотел мне что-то сказать, и вокруг стоял такой гомон, что ничего невозможно было расслышать. Рассматривая своих племянников и племянницу, в душе радовалась за Таисию.
Нельзя сказать, что дети четы Лагфорт похожи на кого-то одного из родителей. Каждый из отпрысков взял и от матери, и от отца разные черты как внешности, так и характера. Все они очень разные, и, чувствую, из-за этого в доме всегда много шума.
Пойдем, перед ужином тебе надо разместиться и заодно посмотришь Элизабет. У нее в последнее время часто болят коленки.
В ее-то возрасте? насмешливо спросила я.
Поселили меня в светлой, просторной комнате на первом этаже. Зная об особенности назгаров, я этому не удивилась и не обиделась. Уже в комнате осмотрела ноги племянницы.
Что скажешь? спросила Тася, стоя в дверном проеме.
Не позволяй ей часто играть на холодном полу, а то ребенок не только колени застудит.
Слава Всевышнему! Я уж подумала, что-то еще случилось.
А что еще может произойти?
Повернувшись к сестре, я на мгновение увидела огонь в ее глазах, а моргнув, встретила родной, чистый взгляд. Что-то я переутомилась от поездки
Пойдем, уже накрыли на стол.
А дети не с нами? удивилась я.
Они поели, пока ты распаковывалась. У них сегодня вечер сладостей.
Я приподняла брови.
Вечер сладостей?
По всему дому спрятаны конфеты, и кто сколько найдет, тот столько съест. А потом горячий шоколад.
Я улыбнулась. Когда мы были маленькими, у нас в доме тоже проводились такие игры. Это такое счастье найти себе кучу конфет, выпить напиток со сказочным вкусом и уснуть, считая звезды в окне.
Это серьезный повод! сказала я, поднимаясь с кровати.
Ужин прошел тихо и непринужденно. С первым бароном Альбиона общаться оказалось довольно легко, но я ни на мгновение не заблуждалась. Максимилиан непростой мужчина, с большими возможностями. И мне всего лишь повезло оказаться его родственницей.
После ужина хозяин дома отправился еще поработать, а мы с Таисией разместились в библиотеке. О многом нужно поговорить На столе дымился кофе в чашках, воспоминания всплывали, навевая приятный флер прошлого.
Снова, в который раз за вечер, не сдержавшись, я прямолинейно заявила Тасе:
Ты очень изменилась.
Постарела? приподняла брови она.
Внешне? Нет. Внутренне? Пожалуй, сказала я.
Ну не могла же я совсем никак не измениться? В тебе тоже наивности поубавилось, язык стал еще острее, чем раньше, а манера вести себя более замкнутой.
Это чтобы не болтать много.