Миша, абъявивуся, Виктор радостно встретил его у калитки. Неяк выбрайся да нас?
Да, вот, объявился.
Они обнялись и Виктор, подхватив сумку, потянул его в дом.
А мы цябе паминали на днях. Ты у нас в роду одины таки, Виктор говорил со странным акцентом, который порой не был заметен, а порой сыпал словами местного диалекта.
Какой? Гурвиц понимал о чем речь, да и разговоры эти велись не впервой.
Профессор! Учоны челавек! Виктор, словно опомнившись, хлопнул себя ладонью по лбу. Счас, Лизу кликну. Надо же на стол собирать. Он выскочил во двор.
«И не профессор, и ученый так себе, Гурвиц присел у окна, осмотрелся. Ничего не изменилось. Тот же сервант, что и двадцать лет назад, те же покрывала, толстые, тяжелые. Правда, вот, телевизор большой, антенна спутниковая, компьютер. Все же и сюда добралась цивилизация. А что ты думал? Здесь совсем уж забитость? Тоже люди живут», стало стыдно от мысли, что слишком уж плохо думал о деревне. Ведь и сам он сбежал от этой тяжелой жизни. И сейчас боится. Боится этого быта, этой неустроенности, удаленности от того мира, который казался надежным, спокойным и предназначенным для него. «Предназначенным? Надежным?», сам себе задал вопросы, ответы на которые не хотелось озвучивать. Ломать представления было страшно. чакали никого! Лиза, разгоряченная и немного запыхавшаяся, ворвалась в дом. А я на гароде копалась. За ней вбежала девочка, лет четырех, которая, заметив гостя, с опаской поглядывала на бабушку.
А я смотрю, ен, не ен. Добра як раз дома быу, Виктор поддержал жену. Картошку покопали на днях. Зараз перебяром, продадим трохи. А ты як?
Нормально. Как Тарас? Где Лена сейчас? вдруг мелькнула мысль, что сейчас придется рассказывать о Денисе. Наверное, это не очень хотелось, впрочем, всегда можно если и не врать, то чуть недоговорить.
Тарас на павышэнне пашол. Счас главный инженер у нас в колхозе. Пры должности. А Лена Лена пакуль дамоу приехала. Во, унучка у нас. Юленька, красатуля наша. Девочка смотрела на гостя, спрятавшись за бабушкой. А сама на почте зараз робиць. Спасибо Тарас памог. Прыстроил, о дочке Лиза говорила бегло, не очень охотно, и Гурвиц это сразу заметил.
Лену они очень хотели отправить в город. И училась она в университете, и помогал он тогда, как мог. Не очень у нее шла учеба, но ничего, доучилась. Потом работала, статьи читал ее. Очень интересные, бойкие. А потом, как-то пропала из вида. Неожиданно, а он и не искал. Ни к чему оно было. И она взрослая, да и он уже не нужен им был.
Тарас ще и председателем стане. У него жилка ё, и люди его паважаюць, Виктор не скрывал гордости за сына.
А як там твой Денис? Не надакучыла иназемщина? Лиза спросила с легкой насмешкой, и снова Гурвиц это заметил.
Он знал, что ему всегда завидовали. Наверное, и завидовать было нечему. Виктор был мужиком зажиточным, и заработать мог всегда. Молоко продаст, свиней, картошку, каждые выходные на рынке в районе стояли с Лизой. И сам он, в университете, и половины, наверное, от доходов Виктора не имел. Но зато Денис учился, работу в Германии нашел, устроился. И если не говорить, что денег нет, то оно все и хорошо получается. Кто кому должен был завидовать, сейчас было не очень понятно. У них здесь все размеренно, организовано и строго по плану. «И дети рядом, и внуки досмотрены, и Тарас председателем станет. А что там у меня?», Гурвиц опустил глаза в пол, подумав о том, что у него этих простых радостей уже не будет.
Нормально все. Не хочет сюда ехать. Устроился, работает, «Собственно, и не соврал ведь», но об этом подумал уже про себя.
Разговор за столом поначалу вертелся вокруг детей, домашних забот, погоде, но выпив еще рюмку, Виктор не удержался:
А што там горад? Бузит? Зноу гэтыя западники лезуть са сваим уставам? Баламутят, а негодники и рады: атрымали свае грошы и давай стараться. Работать няма каму, усе на митингах. Што им там патрэбна? Усе ведь добра!
Понятия не имею, Гурвиц понимал настроения деревни, и какие новости здесь смотрят знал хорошо, а потому и говорить было не о чем.
Не, вот ты скажы, Виктор не отставал, ты за каго?
Ни за кого. Я не лезу в политику, рассказывать о том, что его политическая карьера была скоротечна и закончилась не начавшись, не хотелось.
Наверное, Виктор не отстал бы так просто, но раздался стук в окно, и Лиза, толкнув мужа, прошипела:
Руслан. Иди, дай яму, она вытащила из-под кровати поллитровую бутылку самогона, налила стакан, завернула в газету хлеб, сало, пару огурцов и три картофелины. И скажи, чтоб, пока не стемнело, свиньям поменял. Завтра работы много с утра. Некогда будет.