крошка енот
ты малыш. ты по жизни идёшь, улыбаясь
и навстречу тебе улыбается мир.
беззаботное детство уходит, играя
вот уже и мальчишкам ты не командир
подрастаешь, бунтарь, хулиган негламурный
хлопнув дверью, уходишь в закат и рассвет.
ты-то видишь, что мир непонятный, сумбурный
и отчаянно бредишь, что выхода нет.
вот ты вырос. учился. пошёл на работу
перестала жизнь выглядеть детскою сказкой.
смотришь в зеркало видишь ли ты хоть кого-то?
не понять, есть ли кто за уставшею маской.
вот и старость подкралась увы, незаметно.
всё тревожнее мысли: а что впереди?
солнце остыло. весна неприветна.
и всё чаще по крышам убегают дожди
почему я не с тобой
я скажу тебе, зачем я не с тобой
ты ведь, кажется, хотел бы это знать?
ты уже считал меня судьбой
и, казалось, больше нечего желать.
всё было хорошо, но ты сказал,
что единственным ты станешь с этих пор,
лишь тебе должны внимать мои глаза
мой мобильный вызвал твой укор.
ты сказал: ночных звонков не будет
от друзей, особенно мужчин.
ты внушал, что я о них забуду
и не будет связей без причин.
ты просил поудалять контакты
icq и электронной почты,
чтоб друзьям я объяснила как-то
sorry, но «мой парень» так не хочет
ты просил меня забыть стихи. ру,
не общаться и ни с кем не делать дел.
ты хотел мне заменить собой полмира,
ты быть всем мне, видимо, хотел
вот поэтому с тобою мы не вместе,
и к себе меня обратно не зови
мне друзья дороже, если честно,
хоть желанной, но кощунственной любви
чудовищное взросление Музы
знакомый голос в шум дождя тебя поманит
ты этот голос знаешь наизусть
блокнот и ручку достаёшь ты из кармана,
вздыхая, говоришь: «ну здравствуй, Грусть»
под звук дождя и всхлип родной стихии
ты долго и самозабвенно пишешь
конечно, будут новые стихи, ведь
ты в этой грусти вдохновение услышишь.
я приходила музой и во сне
и волновала, горячила кровь
стихи, конечно, ты писал не мне,
но говорил: «да здравствует Любовь!»
и с новой силой вдруг нахлыну снова я
несбывшейся надеждой и пророчеством.
достал бумагу. ручку. пишешь новое.
и тихо скажешь: «здравствуй, Одиночество»
ты пишешь, пишешь, пишешь до утра
и вдохновенье черпаешь в тоске
сегодня будет то же, что вчера
сегодня я усну в твоей руке
ты часто в Музе узнавал меня, наивный,
но имя угадать боялся в круговерти
отбросив страх, ты назовёшь меня по имени
однажды скажешь тихо: «здравствуй, Смерть!»
побег
как в рабстве оказалась, я не знаю
в один какой-то непрекрасный день
вдруг поняла, что стала я другая,
что от меня осталась только тень
сама себе я стала палачом
себе я причинила столько боли!
с тех пор все мысли только об одном
лишь о побеге вверх! вперёд! на волю!
я тщательно готовила побег
точила меч. убить была готова
любого. каждого, практически, из тех,
кто задержать посмеет даже словом
я рада. до убийства не дошло.
отчаянье в моих глазах и ярость
остановили их. и всё прошло.
моя свобода дорого досталась
теперь вперёд, зализывая раны
а впрочем, их свобода быстро лечит
мне не страшны ни ливни, ни туманы
мне даже дышится уже намного легче
я снова улыбаться научилась,
душа уже не мучится вопросом
и я вчера весне вдруг удивилась
увидела, что зацветают абрикосы
ты не любишь меня-поэта
вспоминаешь, встречая рассвет
обо мне снова думал ночью
а вот то, что я тоже поэт
почему-то признать не хочешь
для тебя я всего лишь красавица
ни таланта, увы ни ума
а стихи вот тебе не нравятся
формы нет смысла нет ни хрена
беспощадно меня критикуешь,
по пути соблазняя, дразня
ты поэта-меня не любишь,
не-поэта же нет меня
нет. не будем и спорить об этом.
твой вопрос мой жестокий ответ:
ты не любишь меня-поэта,
а меня-не-поэта нет