Жертва коварного каблука сидела в кресле и смотрела в окно. Стоило хлопнуть дверью, как она встрепенулась и обернулась.
Доброе утро, улыбнулась растерянно.
Доброе, ответил я. Как самочувствие?
Неплохо. Она пожала плечами. А ваше?
Я против воли коснулся пластыря на лбу и поморщился.
Бывало и лучше. Что-нибудь вспомнили?
Она неуверенно кивнула.
И ваше имя?
Лаура. Меня зовут Лаура эо Дейнис. Для друзей Лалли.
Мы не друзья.
Конечно.
Девушка смотрела на меня, будто пыталась что-то прочесть в глазах. Я же не понимал, чего она хочет.
И адрес свой вы вспомнили?
Сегодня злость ушла, а правила хорошего тона никто не отменял. Лаура снова кивнула.
Позволите мне еще немного отдохнуть здесь? попросила она. У меня так кружится голова.
Вас наверняка ждут дома.
Да, мои ай-тере, согласилась она. Но они ведь чувствуют, что со мной уже все в порядке.
Я отвезу вас домой.
И вспомнил, что автомобиль остался на дороге. Отцовским я не пользовался брезговал. А мой второй на парковке у офиса. Поэтому добавил:
После полудня.
Спасибо. Лаура улыбнулась. Простите, что доставила неудобства. У меня застрял каблук, и сломалось авто. Я просто вас не заметила.
В следующий раз это может стоить вам жизни.
Лаура молчала. Но ее глаза говорили о многом. Например, о том, что сейчас меня мысленно посылают к темному Форро. Однако Лаура спокойно ответила:
Да, вы правы. Все случилось слишком быстро, и я не успела среагировать.
Слишком быстро, да? Я усмехнулся. Не быстрее прыжка белого льва.
Можете позвонить домой, телефон в гостиной, сказал Лауре и пошел прочь.
А пока я связался с офисом и приказал привезти другой автомобиль. Садиться в чужое авто не хотелось, да и не доверял я никому. Следующий звонок был в автосервис надо убрать с дороги мой автомобиль, а машину девчонки отвезти к ней домой. Адрес я с легкостью узнал волшебная приставка «эо» служила прекрасным опознавательным знаком. А еще выяснил, что девчонка живет одна с тремя ай-тере. Родителей нет, есть тетушка, дядя где-то в Тианесте и кузен. Вот кузена я знал очень хорошо его угораздило жениться на Хайди эо Лайт. Но на вкус и цвет, как говорится Тем более после погрома в доме Хайди резко заболела и на людях почти не бывала. Поговаривали, что она сошла с ума. А я мог сказать: она и до этого была сумасшедшей.
Пока же распорядился подавать завтрак. Какое-то время раздумывал, стоит ли пригласить к завтраку свою гостью. Не хотелось, но это я ее сбил, и надо хотя бы проявить вежливость, поэтому послал к ней служанку. Девушка появилась через четверть часа. На ней было платье с чужого плеча кажется, что-то из вещей моей мачехи, но сидело неплохо.
Присаживайтесь. Я указал на накрытый стол.
Благодарю.
Лаура отчаянно прятала глаза. Стеснялась? Вряд ли. А может, ей есть что скрывать? Лев во мне поднял было голову, но я немедленно взял силу под контроль. Становлюсь слишком подозрительным. То ли еще будет, если в свои тридцать два повсюду вижу врагов. Хотя, может, потому, что они и есть повсюду?
На завтрак подали омлет и бутерброды с паштетом. Я бездумно жевал, почти забыв о присутствии посторонней особы, а она то и дело поглядывала на меня.
Что? спросил я прямо.
А? Девушка вздрогнула. Ничего.
Вы так меня изучаете, будто стремитесь запомнить на всю жизнь.
Просто много слышала о вас, господин эо Тайрен, ответила она.
Можно Стефан.
Титул отца тоже безмерно раздражал. И не откажешься ведь Фамилии родной матери я и вовсе не знал. Только то, что ее убийца сейчас находился на втором этаже и мечтал свернуть мне шею.
И что же вы слышали? Я спросил, только чтобы поддержать беседу, ответ меня не интересовал.
Ваша семья одна из самых влиятельных в Тассете. Было бы странно, если бы о вас не говорили.
Я пожал плечами. Людям свойственно болтать. Этой девчонке, видимо, тоже.
Странно, что мы с вами раньше не встречались, ответил я ей. Учитывая, что вы тоже не из последнего рода.
Она забавно фыркнула. Я улыбнулся, а она вдруг посмотрела на меня удивленно. Отец всегда говорил, что, когда я улыбаюсь, окружающим хочется сбежать. Видимо, тот же эффект.
Господин эо Тайрен, в дверях появился слуга, ваш автомобиль подан.
Отлично.
Я тут же отставил столовые приборы, а Лаура ела медленно, будто испытывая мое терпение. Но как только ее чашка опустела, а на тарелке ничего не осталось, сказал: