Артур Мхитарян - Мышление в стиле Дзен стр 4.

Возьмем дзенскую притчу «ВРЕМЯ УМЕРЕТЬ», и представим себя на месте ребенка, разбившего чашу. Подозреваю, у многих из нас были подобные прегрешения в детстве, и мы искали способы, как бы смягчить «гнев родителей». Что делать ребенку? Спрятать осколки стакана? Для начала, может быть, и сойдет, но учитель рано или поздно спохватится. Пойти к учителю с повинной? Но в дзенских монастырях были довольно жесткие каноны и можно было получить нехилое наказание. Что же делать? Многие дети, наверное, либо спрятали бы, либо пошли бы с повинной. Но не этот ребенок, ставший потом великим учителем Дзен. Он увидел возможность. Он посмотрел на мир новыми глазами. Он увидел заново, что его окружает, что он может использовать.

Рассмотрим другую притчу про Ходжу Насреддина, которого шутники под предлогом конца света уговорили зарезать барана. Попробуем идентифицироваться с персонажем, поставим себя на его место. Что бы мы чувствовали, какие у нас были бы мысли, как бы мы действовали? Ведь любая притча основана на обстоятельствах, которые встречаются в жизни, и, хоть это и неприятно вспоминать, у большинства из нас были ситуации, когда под тем или иным предлогом нас пытались провести. И, конечно, многие признали бы тот факт, что их провели, но в притче показано, как Ходжа Насреддин использует возможность. То же самое происходит и в притче про министра, и в истории про арест каменного Будды была увидена новая возможность.

Читатель может задаться вопросом: ладно притчи, а как быть в жизненных ситуациях, когда ты, например, выпивши, проиграл спор, или тебе необходимо продвинуть какой-либо проект, а твои возможности очень ограничены? Что ж, истории известны и такие случаи.

Страдать от однообразия или находить необычное в обыденном

Однажды на острове в древней Греции философ из Самоса Ксанф устроил застолье для компании друзей и знакомых. Все изрядно выпили вина и начали дискутировать, как это часто бывало в среде греческих мыслителей. Когда зашел разговор о человеческих возможностях, Ксанф в пылу сказал:

 Нет ничего такого, чего бы человек не мог сделать!

 А море выпьешь?  спросил кто-то из компании.

 Выпью,  ответил Ксанф.

Сказано сделано, побились об заклад с уговором, что Ксанф на следующий день выпьет море. Утром, когда Ксанф протрезвел, он вспомнил про спор и пришел в ужас. Ситуация казалась безвыходной. По тамошним временам ему грозил позор, а это было хуже, чем попасть в рабство. На помощь ему пришел Эзоп (известный баснописец). Он проинструктировал философа и, когда компания с судьями оправилась на берег моря,  увидеть, как Ксанф выпьет его, Ксанф произнес:

 Море я обещал выпить, а рек, что в него впадают, не обещал. Пусть мой соперник запрудит все реки, впадающие в море, тогда я и выпью море.

Все удивились «мудрости» Ксанфа и спор был разрешен. Так Ксанф, благодаря Эзопу, спасся от позора.

В 1841 году американский шоумен Барнум приобрел здание и коллекции Американского Музея в Нью-Йорке. На момент приобретения музей совершенно не пользовался популярностью и был убыточным. Народ туда просто не хотел идти. Сначала Барнаум нашел нищего, просящего милостыню, и предложил ему поработать за полтора доллара в день. Нищему было дано 5 кирпичей.

Четыре кирпича нищий должен был разложить в четырех местах вокруг музея, а с пятым кирпичом ходить по кругу от одного места к другому, меняя в каждом из них кирпич. При этом он никому ничего не должен был говорить. Каждый час нищий должен был заходить с кирпичом в музей, предъявив заранее полученный билет, и поочередно обходить все залы, после чего снова ходить по кругу с кирпичами. Через полчаса за нищим следовало уже около пятисот любопытных. Через час толпа выросла вдвое. Когда нищий, наконец, торжественно вошел в музей, десятки зевак купили билеты и устремились за ним. Все это продолжалось около недели. Музей начал пользоваться популярностью и, соответственно, приносить прибыль. Затем Барнум нанял человека, который обвинил музей в том, что его обманули на 25 центов такова была стоимость билета. Вместо «бородатой женщины», которая экспонировалась в музее, утверждал он, ему показали переодетого мужчину. Эта история вызвала большой шум в прессе, что и было целью всей кампании. При жизни Барнума в музее побывало около четырех миллионов человек (приблизительно десятая часть населения США того времени).