Командир был ниже меня, развит по физическим меркам слабовато, картавил и не произвел на меня впечатление. Но он воспринял меня спокойно и в обед даже угостил выпечкой, точнее жареными беляшами с мясом.
Разместился я в канцелярии командира отдельной роты, рядом с его кабинетом, где провел две ночи. Успел ознакомиться с коллективом и обжиться на новом месте. Мне сразу не понравилась атмосфера и условия службы. Общежития не было, не говоря уже о служебной квартире или хотя бы комнаты, душ принять негде. К тому же я обнаружил пропажу новых тапок. Вероятно, они приглянулись солдатам, которые обыскивали сумки на проходной в штабе армии, когда я вынужденно оставлял там вещи. Состояние мое было подавленным от увиденных перспектив службы и низкой ставки денежного довольствия, не позволявшего снять жилье в городе. Да к тому же на ступеньках я поскользнулся и упал, потянув правую ногу в области лодыжки. Пришлось прихрамывать.
На третий день, мои новые сослуживцы, капитан Шамилин и старший лейтенант Альбертов, устроили мое вливание в коллектив и предложили скинуться на выпивку. Деваться было не куда, так как они заняли канцелярию, где временно размещался я.
Выпивать с ними я отказывался, так как на службе пить нельзя это дисциплинарное нарушение, но они убеждали меня и себя, что вечером рабочий день закончен, завтра воскресение выходной. Я только пригубил пару рюмок и понял, что поило левое, возможно даже с добавлением таблеток, усиливающих его действие.
Изрядно приняв на грудь, мои сослуживцы подтрунивали меня на спор:
Ты нас слушай, как подчиненными заруливать, они солдатики слабые, из войск многих перевели, как потерпевших от дедовщины рассказывал капитан.
И в чем особенность таких солдат, просто они отстаивали себя, как могли пытался поддержать беседу я.
Да ты не шаришь в чем суть возразил Альбертов им надо для верности подзатыльники давать и пинки под зад, чтоб быстрее шевелились.
Ну, это уже неуставные отношения заметил я а точнее превышение полномочий.
Ты что за них впрягаться будешь? старлей обошел меня с боку.
Значит, не сработаемся, а может ты и сам такой намекнул капитан, глаза которого немного одурманились и даже покраснели.
Какой такой? спросил я, понимая, что от них исходила агрессия и озлобленность на жизнь из-за небольшого денежного довольствия. Один был в долгах, другой снимал лишь комнату, отдавая больше половины заработанного.
Стучать начальству склонный после этих слов капитана, я почувствовал боль в области затылка и уха, так сыпались удары от Альбертова. Мне оставалось прикрыть голову руками и согнуться от боли. Драться одному против двоих физически развитых тяжеловесов было бы неблагоразумно. Капитан попытался схватить меня за руку, я увернулся и толкнул локтём стоявшего сзади. Затем он схватил меня за другую руку и вывернул её, нанеся удар в спину. Я закашлял. Альбертов уцепился за вторую руку. И тут я вспомнил прием русского стиля по системе уворотов, назывался этот стиль обороны «свея» с древнеславянского означает змея. Я немного присел, потянув их на себя, и стал сгибать руки в локтях и крутить их так, чтобы они потеряли равновесие. Они упорно не отпускали мои руки и, сбив пару стульев и пошатнув стол, мы рухнули втроем. Капитан ударился головой и остался лежать на полу. Я попытался встать, но почувствовал резкую боль в правой ноге. Так я повторно травмировал уже ушибленную лодыжку. Альбертов поднялся с колен и нанес мне несколько ударов по спине, боль в пояснице, казалось, перебила болезненные ощущения в ноге. После он вытолкал меня в дверь.
Дневальный, стоявший на тумбочке, сразу отреагировал, позвал дежурного по роте и тот с другим солдатиком проводили меня в медпункт. По пути они жаловались на систематические побои от этих горе-офицеров, сидевших на стакане. Один из которых, Альбертов, приходился племянником генералу Ильясову. Ночь я провел в санчасти.