Амигдала принадлежит лимбической системе и оказывает огромное влияние на то, как мы чувствуем.
Мы говорим об амигдале так, словно она у нас одна, хотя на самом деле их целых две по одной в каждом полушарии. Если быть предельно точной: в передней части височной доли. Чтобы вам легче было представить: проведите прямые линии через глаза и уши там, где они встретятся, будут находиться миндалевидные тела. Амигдала представляет собой сложную, состоящую из дюжины более мелких единиц структуру, связанную со множеством других областей мозга. В целом ее можно было бы сравнить со сторожевой башней нашего тела. Миндалевидные тела сканируют все, что нас окружает, выявляют возможные раздражители, анализируют выражения лиц, поведение и действия окружающих и предвидят ситуации, которые могут вызвать у нас эмоциональный отклик. Особую роль амигдалы играют в моменты, когда человек испытывает страх и гнев, а также при возникновении физической реакции на эти эмоции. (К этой теме мы более подробно обратимся в главах «Когда кровь стынет в жилах» и «Я взволнован!».)
Чувство влюбленности замедляет деятельность амигдал, а потому мы чувствуем себя увереннее и в целом лучше. Воспаленный от любви мозг подавляет и деятельность префронтальной коры, нашего центра управления, отвечающего за самоконтроль и критическую оценку действительности. Коре остается лишь осторожно уточнить у нас:
Дорогой, ты уверен, что с твоими примитивными вокальными данными, в этой розовой рубашке и с цветком за ухом ты хочешь петь под этим балконом: «Энд а-а-а-а-и-яй вил олвэйс ла-а-а-а-а-а-ав ю-ю-ю-ю-ю!»[4]?
При нормальных обстоятельствах под влиянием разумно мыслящей префронтальной коры мы скорее подумали бы: «Ну-у-у-у, брошу-ка я это гиблое дело» Мозг, охваченный любовной лихорадкой, подскажет нам другой ответ:
Ну конечно! Ей это точно понра-а-а-а-а-авится!
Влюбленный мозг включает режим «Живем на полную!» и игнорирует все потенциально негативные воздействия. Потому влюбленные совершают безбашенные и в той же степени смелые поступки и возводят объекты своей влюбленности на пьедестал. Розовые очки любви делают их практически слепыми.
Всеми своими причудами влюбленные обязаны системе удовольствия и прежде всего областям tegmentalis ventralis, nucleus accumbens и nuscleus caudatus[5] и действующему в них дофамину. Они, в первую очередь прилежащее ядро, формируют в нашем мозге структуры, в которых активно взаимодействуют эйфориантные[6] лекарства (амфетамин, кокаин и кетамин). Однако система удовольствия управляет не только зависимостями от различных веществ: страсть к игре, покупкам, сексу и даже сладкому. Во всем виновата она, заставляя дофамин бить ключом и дарить нам невероятное упоение страстями (и пристрастиями). Она завораживает и возбуждает, наполняет нас уверенностью и смелостью нет ничего удивительного в том, что нам снова и снова хочется испытывать подобные чувства.
Однако, когда дело касается неестественных привязанностей к определенным вещам, это всего лишь опасная иллюзия. Наркотики наносят вред организму, а игромания и шопоголизм кошельку. В долгосрочной перспективе удовлетворение таких желаний принесет лишь несчастье и потенциально угрожает жизни. Влюбленность, как правило, вполне безобидна, но мозг влюбленных претерпевает те же трансформации, что и мозг тех, кто сидит на вызывающих зависимость препаратах. Влюбленность повергает нас в эйфорию, делает мир ярче и, несомненно, может вызвать привыкание. Не получив желаемого, страстное стремление к чему-либо начинает изводить нас. Мы постоянно думаем об объекте обожания, и эта зависимость причиняет невероятную боль.
Ответственность за такую реакцию тоже лежит на системе удовольствия: когда мы тоскуем о том, что никак не можем заполучить, организм вырабатывает еще больше дофамина. Мы еще сильнее зацикливаемся на человеке, кажется, что жизнь не имеет смысла, если его нет рядом, и тогда мы прилагаем все усилия, чтобы заполучить желаемое. Если старания терпят крах, нам кажется, что произошла непоправимая катастрофа. В присутствии человека, которым увлечены, мы становимся робкими и неуверенными в себе. Если не получаем желаемого, любовная лихорадка превращается в настоящую ломку, и мы начинаем испытывать физическую боль. Все-таки на кону в этой игре оказывается продолжение нашего рода!