Однако не успел Кай очутиться по ту сторону этой необычной двери, как почувствовал чье-то нежное прикосновение. В следующий миг он увидел лицо своего наставника, который держал его за руку, как будто помогая преодолеть препятствие (на самом деле, в этом не было никакой необходимости, поскольку наш герой проделывал этот трюк уже тысячи раз!).
Кай наклоном головы приветствовал своего наставника, который ростом немного превосходил его, но в остальном внешне почти не отличался от своего ученика. Они вдвоем, взявшись за руки, шли по коридору, залитому ровным теплым светом, и беседовали, обмениваясь своими мыслями.
Мне снова приснился тот же сон.
Четвертый раз подряд? Это не может быть случайностью!
И я того же мнения.
Тебе пора сообщить об этом Энси.
Хорошо, учитель. Я так и сделаю. Сегодня, после плавания.
Эта мысленная беседа прервалась, когда на их пути выросло очередное препятствие, которое они вдвоем, не разжимая рук, успешно преодолели. За этой дверью оказался новый залитый светом коридор, где, в отличие от предыдущего, народа было много. Отовсюду прямо из стен сюда выходили парами высокие серые люди, которые держались за руки и тихо переговаривались. По коридору они шли, выстраиваясь в ряд, друг за другом.
Кай и его наставник заняли свои места в этом шествии, которое продолжалось вплоть до черного прохода, ведущего в широкое помещение сферической формы, где общинники собирались на утреннюю трапезу. Иначе говоря, это была общая столовая. Однако ничего из привычных для нас кухонных принадлежностей в этой столовой не имелось. Там не было даже столов, а члены общины размещались прямо на полу (хотя этот «пол» был мягче, чем наши диваны!). Они рассаживались вдоль стен этого сферического помещения, в центре которого находился особый шар. Назначение этого шара было тем же, что у плиты на нашей кухне: внутри него варилась пища. И пока она готовилась, общинники, среди которых были Кай и его наставник, не вставали со своих мест и, взявшись за руки, образовывали живую цепь. Со стороны могло бы показаться, будто они просто сидят, но, на самом деле, в эти мгновенья они обменивались своими мыслями и чувствами друг с другом. И это действие напоминало тихий шепот или шорох листьев.
Но вот, шар, который был голубым, как небо, изменил свой цвет на белый, как бы говоря: «Все готово!»
Первым к «источнику воды живой», как называли этот шар общинники, подошел самый старший из них Энси Первый, иначе говоря главный жрец обители. Вслед за ним потянулись остальные жрецы, после чего настала очередь посвященных, достигших Просветления и носивших одно на всех имя Макс. Одним из них был наставник Кая. Дабы не вдаваться в лишние подробности, мы будем и дальше называть его Макс. Хотя это и не его личное имя, а прозвище, данное при посвящении в жрецы общины.
Кстати говоря, очередность в подходе к «источнику воды живой» была не более чем данью уважения самым старшим и мудрым из числа общинников. На самом деле, иерархия есть в любом обществе, но если у нас она зачастую связана с наличием имущества и власти, то в обители, о которой сейчас идет речь, место в этой лестнице определяется исключительно твоим возрастом и умственными способностями. Вместе с тем никто, даже главный жрец, не мог встать со своего места, пока все не поедят. Лишь тогда, когда последний из числа общинников насытится, они разрывают живую цепь и медленно, по парам, расходятся по своим делам.
После принятия пищи Кай и Макс направились в учебный модуль, в ту его часть, где шли занятия с детьми десяти лет отроду. По пути туда они мысленно разговорились.
Один мой ученик склонен к меланхолии, сообщил Кай.
Неужели? сразу отреагировал Макс. Опиши его.
Талантлив, но не общителен. Любит уединение. Не играет с другими детьми. Ни с кем не соревнуется.
Он действительно так талантлив, как ты говоришь? осведомился Макс. Кай в ответ утвердительно кивнул.
Склонность к меланхолии это плохо, заметил Макс. Вспыльчивых детей или тех, кто ищет удовольствия, еще можно перевоспитать. А таких он покачал головой. С трудом. Из них вырастают либо великие люди, либо изгои. А потому присматривай за ним!
В этот миг они прошли сквозь очередную дверь и оказались возле помещения, где шли занятия с десятилетними детьми.
Покажи мне его, сказал Макс. И тогда Кай коснулся рукой стены, которая вдруг стала прозрачной, словно стекло. Сквозь это стекло они увидели весьма просторную и хорошо освещенную комнату, где было много детей. Одни из них играли в подвижные игры, похожие на наши классики. И если у нас дети мелом чертят на асфальте квадраты, по которым прыгают, то их ребятня делает это прямо в классе, не используя для этого ничего, кроме пола с особой подсветкой.