И тут ее резко выдернули из волшебной страны, схватив за плечо и вышвырнув в коридор. Отец дал ей затрещину, что-то проорал ей и скрылся за дверью. Девочка тенью проскользнула по коридору и вышла из квартиры в парадную, а затем на улицу, где уже темнело и загорались огни в окнах. Люди сновали вокруг, болтали, смеялись, бежали по своим делам. Маня нашла свое привычное место, где она всегда ждала маму. Мама придет, накормит ее и уложит спать. Ничего не спросит, ничего не расскажет. Она будет, как всегда, ругаться с папой. А потом выпьет с ним вместе и начнет хохотать неизвестно отчего. А потом они или уйдут к соседям, или вообще куда-то далеко-далеко, где Маня еще не была. У них столько своих дел! А Мане будет приказано спать. Она будет тихо лежать в кроватке, пытаясь не думать об ужасных клопах, которые будут ее кусать, и от которых потом будут чесаться ноги. Стараясь не думать о темноте, которая окружает ее со всех сторон и в которой прячутся чудовища.
Маня стояла на улице. Ее фигурка съежилась под желтыми лучами фонарей. Она настроила свой слух на мамины шаги, которые она узнает из тысячи шагов других прохожих. Все ее существо застыло в ожидании. А мыслями она перенеслась в волшебную страну. В следующий раз, может быть, завтра, она обязательно снова спрячется в туалете. Она возьмет туда свои разноцветные мелки, которыми весной она часто рисует на асфальте. И она сделает такой чудесный подарок и своей маме, и соседям! Как они удивятся, как ахнут от восхищения, когда увидят прекрасную картину на светло-зеленой стене, картину, которую она, Маня, сотворила для них! Она вложит в эту картину все свое сердце! И все изменится. Все изменится Ее сердце гулко застучало. Шаги. Знакомые шаги.
Маня, ну чего стоишь? Идем.
***Я устала. И я потерялась
В одиночестве лунных полей.
Мне бы нежности самую малость!
Мне бы солнечных тёплых лучей!
Я иду по тропе незримой
Сквозь бессонницу сон-травы.
И сплетаются паутиноой
Мир умерших и мир живых.
Я несу в двух руках уставших
Боль и радость, мечту и быль.
Сколько их на пути упавших
Обратилось в седую пыль!
Помолюсь. И вздохну неслышно.
Вздох мой птица в руках судьбы.
И услышит мой вздох Всевышний
В небесах как слеза, голубых!
Я иду по тропе незримой.
И туманом плывёт рассвет.
Под колючей травой озимой
Распускается Первоцвет
Цыпленок
Маня вприпрыжку бежала по улице вслед за мамой. Ей было пять лет. Начиналась весна, солнце было веселым и скользило яркими лучами по тонким льдинкам на лужах. Маня наступала на такую льдинку, хруп-хруп, и она покрывалась сетью мелких трещин, а ботинок погружался в синюю воду. Маня начинала тогда скакать по всем льдинкам, в восторге притопывая ногами и извлекая белые фонтанчики сверкающих льдинок из каждой замерзшей лужицы. Она смеялась и светилась от радости, пока мама откуда-то издалека не окликала ее, и она опрометью мчалась за ней. Нужно было спешить.
Они шли в гости. Какое счастье идти в гости таким прекрасным весенним днем! Но мама немного волновалась. Там, куда они шли, был ребенок. И мама хотела купить подарок. Оставив Маню постоять на улице, она заскочила в магазин, и быстро вышла оттуда с небольшой коробочкой. И они побежали на трамвай.
Оплатив проезд, они уселись на деревянных скамейках друг напротив друга. Маня села у окошка и приготовилась смотреть на сверкающий снаружи мир. Но тут мама открыла коробочку и достала оттуда игрушку. Это был ярко-желтый пушистый цыпленок на тонких пластмассовых ножках. Из коробки мама извлекла еще какую-то бумажку и ключик, но тут же положила обратно. Маня робко протянула руку, чтобы дотронуться до пушистого меха. И мама разрешила ей подержать цыпленка. Подержать до тех пор, пока они едут.
Маня, затаив дыхание, осторожно держала крошечное существо в своих ладонях. Она гордилась тем, что мама доверила ей такую хрупкую вещь. Сердце ее учащенно забилось, щеки покраснели, и она все смотрела и смотрела на желтый комочек. А тот уставился на нее своими черными глазками, и словно говорил: «Я такой маленький, такой беззащитный. Защити меня, Маня. Люби меня. Оберегай меня»