Только подкачаюсь немного, подумал Олег, открыто ухмыльнувшись в пространство.
А дочка Светлейших князей уже тянула его из комнаты. А там, дождавшись, когда камердинер захлопнет с негромким стуком створку, сказала:
На «ты», Олег Георгиевич?
На «ты», Елена Николаевна, кивнул Кот, и можно просто Олег.
Ну, тогда жди меня здесь. Никуда не исчезай. А то знаю я вас, кавалеров
И она умчалась; точнее, ушла с гордо поднятой головой, как и пристало настоящей княжне. Еще и хохотнула негромко. А Олег, как вполне себе воспитанный человек, отошел от двери, чтобы не мешать камердинеру в его нелегком труде. И прислонился к стене, едва не вздрогнув. Потому что услышал голоса тех, с кем только что беседовал в зале. Очевидно, сознание восприняло его стремление узнать, о чем там пожелала пошептаться со свекровью жена наследника Рода, как команду. А камень стены послушался его даже лучше, чем холодная сырая земля.
И о чем ты хотела поговорить со мной, Варя? без лишних ушей (хотя такие тут были) княжеская семья общалась по-простому, по-«человечески».
МамА, что это за непонятный каприз? Он же будет общаться с нашими детьми! Он же дикий! А это его «Дам в нос!». И ведь даст!
Даст, не стала возражать княгиня, поначалу. А потом воспитаем; будет ничем не хуже наших детей. А может, и лучше. Судя по его разговору, он уже сейчас может повергнуть в дискуссии многих из детей. А может, даже и взрослых. Заметила?
Чем же он может быть лучше, мама?!
Да хотя бы своими счетами и владениями, Варя. Да будет тебе известно, что денег у этого мальчишки на счетах больше, чем у всего рода Бельских. Завидный жених вырастет.
Не может быть, мамА! Как это сравниваете захудалый род с нашим кланом. Кланом!
А я с кланом не сравниваю, Варя. С кланом мало кто может сравниться; разве что другой клан, или сам Великий князь. Но деньги клана, понимаешь, это не совсем наши деньги. Тратить их можно только по назначению, и только малую часть на себя. А на себя может и не хватить. А у этого мальчишки все свое и деньги, и земли, и главное артефакты Мещеры. Или не слышала о таких?
Слышала невестка о волшебных кладах, или нет, Олегу пока узнать не было суждено. Кто-то, а именно Елена Николаевна, дернула его за рукав курточки, заставив открыть глаза, и оторваться от стены, и, соответственно, от разговора.
Заснул, что ли? хохотнула она, пойдем прогуляемся.
Олег на автомате согнул руку в локте словно приглашая даму на прогулку.
Молодец, кивнула Елена, только охмурять будешь мелких. Мне, знаешь ли, неудобно будет с тобой так фланировать. К тому же у меня жених есть. А до его носа ты никак не достанешь.
А я на стул залезу, пообещал Олег.
Вот теперь княжна расхохоталась в полный голос. А потом пообещала:
Я ему обязательно это передам. Пусть боится.
А кто у нас жених?
Граф Суворов-Рымникский, Главного штаба подполковник. Сейчас полки на границе с Поволжьем инспектирует.
Известная фамилия, кивнул Кот.
А то! вздернула носик княжна, прямой потомок.
А ты, Елена Николаевна, получается, сейчас все военные секреты выдала.
Княжна остановилась, отпустила руку мальчика и открыла рот. А потом опять захохотала теперь как припадочная. Ну, вот никак не мог воспринимать ее Кот, как злейшего врага. Не было в ее поведении и эмоциях ни капли враждебности, или заносчивости. А вот дружелюбия было хоть купайся. И Олег, совершенно не контролируя себя, вдруг попросил того, кто помогал ему с самого начала в этом мире; представил в своей руке цветок, розу, которую хотел вручить девушке.
Ну не дурак ли?! спохватился он мгновением позже.
Не успел приказ, или просьбу исполнили раньше. Настоящей розы не получилось. А вот цветок, сотканный из чистой энергии, причем в нужном цвете зеленом на стебле и листьях и ярко-бордовом на лепестках появился. Очень ненадолго. Олег только протянул его княжне, как цветок растаял, оставив, впрочем, после себя явственный запах чайной розы.
Это было мне?! аж зарделась румянцем Елена Николаевна, как здорово! Спасибо. Ну теперь точно отпишу жениху пусть побыстрее возвращается, раз тут такие дела творятся! Эй, ты чего? Тебе плохо?
А Коту действительно было плохо. Словно из него разом изъяли всю ту энергию, что он копил и вчера в лесу, а всю ночь, поглощая просто удивительное количество еды. Он пошатнулся, но от стона удержался. Только выдавил из себя: «Поесть бы».