Хейк Кёниг
К югу от Рая
Когда ты, в поисках лучшей доли,
выберешься из мрака прошлого на свет,
и с надеждой посмотришь в будущее,
не поленись оглянуться назад,
может быть всё самое хорошее
осталось там, за мрачной пеленою
От автора
Пролог
Смерть
Сознание возвращалось нехотя, со скрипом, пробуждая в голове разрозненные цветные образы, выхватывая рваными кусочками обрывки воспоминаний. Чувство осязания, уколами тысячи невидимых иголочек, наполняло моё бренное тело, растекаясь по его закоулкам, от макушки до кончиков пальцев рук и ног. Слух с трудом улавливал неясные, ускользающие звуки едва уловимого, где-то там за порогом сознания, монотонного гула и мерного попискивания. Мои веки казались неподъёмными, будто налились свинцом или намертво склеились между собой. В голове зароились мысли: «Где я? Что со мной? И, чёрт побери, кто я?!»
Память восстанавливалась, лениво собирая обрывистые лоскуты прошедших событий. Она упорно противилась построению в логическую, простую для восприятия, цепочку. В мозгу калейдоскопом вспыхивали и тут же рассыпались в прах сонмы эмоциональных переживаний и оптических образов. Но вот первые ясные обрывки воспоминаний начинают выстраиваться в более-менее понятный порядок. Мне начинает казаться, или нет? Мне не кажется Я вспомнил Меня зовут Егор. Да, теперь я точно помню! Я Егор Ермаков. Нахожусь в служебной командировке на Кавказе
Здесь идёт война, а я капитан, командир роты материального обеспечения 152-го гвардейского парашютно-десантного полка. И в данный момент мы возвращаемся с железнодорожной станции колонной машин доверху набитой запасами «горючки», боеприпасов и иного барахла. Я сижу под брезентовым тентом в кузове военного ГАЗ-66. Здесь же расположились и мои бойцы. Ребята сидят по периметру, ближе к прикрытому пологом заднему борту, а между нами, вдоль всего кузова, стоят ровно сложенные друг на друга ящики с ремонтным комплектом и мелкими автозапчастями.
Полог тента, словно ожившее неведомое существо, свободно колыхается на апрельском ветру, а его громкое шуршание не может перекрыть даже надрывный рёв работающего двигателя. Справа от меня сидит Славка Клименко, мой старшина роты. Но это по службе, а по жизни хороший товарищ и давний друг. Он поглядывает то на меня, то в щель между пологом и тентом. Смотрит с любопытством, будто едет этим маршрутом впервые. Потом снова оглядывается на меня. Улыбается
Сержень-Юрт проскочили, командир! он говорит громко, пытаясь перекричать шум мотора и шуршание полога, за ним Беной-Хутор, а там недалеко и дом!
Не дом, Слава, а расположение воинской части! поправляю его я, дом твой не здесь!
Ну, это как посмотреть! отвечает он, а его улыбка становится ещё шире, я, сам-то, родом из Ставрополья!
Далеко впереди что-то громко ухает, а в следующее мгновение раздаётся сильный взрыв где-то совсем близко, но уже позади. Машину ощутимо качает и ведёт резко вправо. От неожиданности я не успеваю сгруппироваться и грудью с силой прикладываюсь о верхний ряд ящиков. Мой организм тут же напоминает о себе, обозначая болью место ушиба.
«ГАЗон» встаёт как вкопанный. Движок в последний раз надрывисто рыкает и глохнет, а через полог автомобильного тента пробивается шум разгорающегося снаружи боя.
Засада, командир! неистово кричит Славка и, словно в подтверждение его слов, в ткани брезентового борта появляется неровный ряд аккуратных дырочек, сопровождаемых глухой дробью стучащих по деревянным стенкам ящиков пуль.
Все из машины, немедленно! кричу я изо всех сил, короткими перебежками, под защиту брони! Головы под пули не подставлять!
Бойцы покидают машину организованно, без суеты, максимально пригнувшись к полу и не подставляясь под пули. Следом за ними за пологом пропадает и спина старшины, а я переваливаюсь через борт кузова уже последним. Едва коснувшись земли ногами, с силой отталкиваюсь и одним рывком преодолеваю несколько метров до обочины, где укрываюсь за первым попавшимся валуном
И опять провал в памяти. Снова цветные пятна вокруг, то сливающиеся, то распадающиеся на отдельные фрагменты. В пылающем сознании всплывают чьи-то лица. Одни выражают веселье, другие грусть то радость, то гнев знакомые лица и одновременно пугающе чужие
А в следующее мгновение я снова слышу дробные звуки выстрелов и резкий, режущий свист рикошета. Вижу взметнувшиеся вверх мелкие гранитные осколки от впивающихся в камни пуль менее чем в полуметре от меня. Судорожно оглядываюсь вокруг и вижу удручающую картину. Вереница машин стальной змеёй растянулась по дороге прямо посреди ущелья. Далеко впереди дымится, шедший первым в ряду, БТР-80А. Следом, аккурат в его заднюю часть, упёрся ЗиЛ-151 с деформированной от взрыва кабиной. В хвосте автоколонны, сразу за покинутым нами «ГАЗоном», чадя черным дымом, занимается алым пламенем армейский бензовоз. Бойцы роты сопровождения, рассредоточившись вдоль всей колонны, ведут бой с засевшими в камнях ущелья боевиками. Каждый из бойцов самостоятельно выбирает сектор обороны, поливая вершины скал по обе стороны дороги градом пуль. Только вот позиция у обороняющихся больно уж неудобная. Кто-то уже лежит, не подавая признаков жизни, уткнувшись лицом в придорожный гравий, а кто-то взывает о помощи криком наполненным болью и отчаянием