К концу 1920-х гг. информация о сборе платежей и состоянии недоимочности публиковалась в газетах подобно сводкам с полей или фронтов. «Страховые сборы занимают второе место после сельско-хозяйственного налога и имеют громадное значение в общем бюджете. В частности, по Нижегородской губернии в текущем операционном году начислено по обязательному окладному страхованию 1.199.031 руб. и недоимки прежних лет 587.895 руб., а всего 2.786.926 руб., что составляет к с.-х. налогу около 60 проц.», писала «Нижегородская правда» в марте 1927 г.
С раскладкой по годам ситуация выглядела следующим образом: в 1924/25 операционном году страхсборов было собрано 78,1 %, в 1925/26 г. 79,9 %, а в 1926/27 г. к 1 марта по губернии «удалось собрать оклада и недоимки лишь около 53 проц.». [Док. 43].
Удивительно большим был разброс по сбору оклада и недоимок по уездам. Если к марту 1927 г. в Балахнинском рабочем районе удалось собрать 81 % оклада и 98 % недоимок, то по Ветлужскому 42 и 15 процентов соответственно. «В двух уездах недоимка принимает хронический характер и если в ближайшие дни местные органы не примут самых решительных мер к сбору недоимок и оклада, то на будущий год недоимка превысит оклад нового операционного года», с тревогой сообщала «Нижегородская коммуна». [Док. 43]. Считалось, что причина плохого поступления средств кроется в слабой деятельности волисполкомов, сельсоветов и страховых агентов. [Док. 49]. В 1928 г. за слабую работу по сбору страхплатежей приказом Губстраха от 9 февраля строгий выговор получили сразу девять страховых агентов и два уездных инспектора. [Док. 55].
В отношении неплательщиков Госстрах пытался действовать «методом кнута и пряника». В качестве «пряника», как мы уже знаем, использовались льготы и снижение тарифов, в качества «кнута» пени, взыскание денег через суд, опись и продажа имущества. [Док. 18, 21, 32]. «Не стесняясь нужно прибегать к репрессивным мерам», указывалось в одной из статей. [Док. 40].
Так как страхование носило государственный характер, то слова и действия против него, а также недоимки по страховым сборам расценивались в некоторых публикациях как действия, направленные против новой власти. Тем более что среди должников было немало крепких хозяев. «Всякие возможные колебания, полумеры, оттягивания, могут подорвать начатое дело и дать возможность опять увильнуть недоимщику. В этом деле на помощь административным органам должно прийти общественное мнение самого населения, путем разоблачения недоимщиков на собраниях, сходах и т. п. Нужно помнить, что состоятельный недоимщик враг страхового дела», считал руководитель Нижгубстраха С. Агеев. [Док. 40].
Как выяснилось в 1929 г., не лучше обстояли дела и в соседних с Нижегородской губернией территориях: Марийской и Вотской автономных областях (АО) и Чувашской АССР. Это стало известно после их вхождения в состав образованного 15 июля 1929 г. Нижегородского края. Первоначально его территория делилась (помимо национальных автономий) на семь округов, которые, в свою очередь, делились на районы. Но 23 июля 1930 г. все округа были упразднены, а их районы подчинены непосредственно краевым властям.
* * *В целом в СССР 1930 г. ознаменовался проведением налоговой реформы. Тогда же в нашей стране была ликвидирована отлаженная система органов Госстраха. Все операции по внутреннему имущественному страхованию перешли к финансовым органам, а по личному, включая страхование жизни, к сберегательным кассам. Прекращалось и страхование имущества государственных предприятий. Их страховые взносы были включены в налог с оборота и стали одним из источников бюджетных ресурсов. Так жизнь перелистнула очередную страницу, чтобы через три года перелистнуть еще одну. Органы государственного страхования в Советском Союзе были восстановлены, Госстрах продолжил свою историю, но эта часть его летописи уже выходит за рамки нашего повествования.