Ладно. Но не думаю, что это каким-то образом изменит мое мнение.
10
Утро выходного дня Макс начал со стакана крепкого кофе и просмотра электронной почты. Он не прекращал ожидать ответа от восхищенного рукописью редактора, предлагающего ему публикацию романа. Возможно ли?
Когда от кофе в кружке остался лишь едва уловимый аромат, а от надежды увидеть положительный ответ только призрак, на телефон пришло сообщение от Лены. «Мне нужно срочно с тобой поговорить!»
Макс поднял одну бровь и написал в ответном сообщении, что Лена может приехать к нему и добавил адрес. Она не заставила себя долго ждать. Через полчаса Лена стояла на пороге квартиры, держа в руках толстую рукопись.
Приехала вернуть роман.
Настолько не веришь в меня, что даже не стала читать?
Напротив, провела за чтением всю ночь. А теперь не могу сдержать эмоции. Могу войти?
Макс пригласил Лену в единственную комнату, служащую и гостиной, и спальней, и кухней. Лена кивнула на стол, где стоял ноутбук.
Значит, здесь ты создавал свой роман?
Лена осторожно провела пальцами по клавиатуре, ненадолго остановившись на клавишах «ф» и «э».
Хочешь кофе? Макс взял в руки медную турку.
Не откажусь. Твой роман на сегодня лишил меня сна.
Не могу поверить, что ты прочла так скоро.
Я всегда быстро читаю. Особенно, если книга меня затягивает, не могу остановиться, пока не прочту последнее слово. Такова я. Мне это неплохо помогало перед уроками литературы в школе. Тогда на спор я за сутки прочитала «Войну и мир».
Невозможно.
Хочешь поспорить? Лена подмигнула Максу.
Макс покачал головой.
Ты пьешь черный или с молоком?
Черный. Без сахара.
Лена следила за каждым движением Макса, готовящим кофе. От этого ему стало слегка неловко, и он едва не разлил напиток себе на джинсы.
Когда-нибудь я смогу рассказать своим внукам, что сам Макс Трин готовил для меня кофе пасмурным утром, после того, как я завершила чтение его гениального «Искупления».
Глумишься? Макс поправил очки и, отвлекшись от приготовления кофе, посмотрел на Лену, ожидая увидеть усмешку на лице.
Я никогда еще не была так серьезна. Знаешь, я уверена, что с этим романом ты прославишься. Невозможно, чтобы он не понравился. Его должны оценить по достоинству.
Что ж, Макс поставил кружку с кофе, над которым струился пар, перед Леной и отошел обратно к кухонному столу, пока только ты оценила его. Если, конечно, ты не лукавишь и не стремишься зачем-то поднять мою самооценку.
С самооценкой у тебя все в порядке. Да и я не умею лгать. Считаю, что написанное тобою попадет в зал славы.
Если бы твое мнение разделили хоть в одном издательстве!
Кстати, я все еще не отблагодарила тебя. За твое творчество. За старание. За историю. Не могу представить, как ты смог такое вообразить. Могу я сделать это?
Разумеется.
Лена встала со стула и медленно подошла к Максу. Она была близко, что он смог ощутить аромат ее сладких тяжелых духов. Лена встала на цыпочки и поцеловала Макса. Он слегка отстранился.
Думал, что ты просто скажешь мне «спасибо».
Ты против такой благодарности?
Пожалуй, нет.
Макс улыбнулся, дотронулся рукой до ее лица и, почувствовав неукротимое желание узнать ее как можно ближе, поцеловал Лену.
Лежа на наскоро разобранном диване и обнимая Лену, Макс думал о том, что пожинать плоды своего творчества оказалось приятнее, чем он себе представлял. Но пока еще недостаточно.
Ты прекрасна, сказал он, разглядывая ее глаза. В момент нашей первой встречи я и подумать не мог, что мне рядом с тобой будет так хорошо.
Я не могла представить, что познакомилась с гением.
Преувеличиваешь.
Преуменьшаю.
Даже, если это лесть
Закончить фразу Максу не позволил телефонный звонок с неизвестного номера.
Максим Макстрин? Вас беспокоят из издательства «Маус». Мы ознакомились с вашей рукописью и хотим заключить договор на публикацию.
В этот момент счастье перешло на новый уровень. И на текущий момент его стало достаточно.
11
Полгода спустя Макс, Лена, Кирилл и Андрей сидели на обитых зеленой тканью стульях за столом, накрытым белоснежной скатертью в лучшем ресторане города, пили шампанское и отмечали выход в свет и старт продаж романа «Искупление». Почти через месяц наступал Новый год, но предвкушение праздника, возникающее, как правило, в это время, смазалось счастьем от выхода книги.