Выпрямившись и отвернув чуть в сторону голову, Валера, громко чихнув, проговорил:
Аллия, а ты не задумывалась, почему гром и молния стали в апреле шандарахать? Моя бабка мне говорила, что раньше грохотать начинало только в мае.
Зарубин, надо больше смотреть по телевизору научные передачи и хотя бы немного интересоваться познавательной литературой, а не в компьютере целыми вечерами стрелялками всякими развлекаться.
Да при чём тут компьютер, Бекбишева?!
Да при том! Если тебе ещё не известно, Гольфстрим начал менять своё направление, и весь климат на нашей Земле в скором времени в корне поменяется.
А почему он стал менять своё направление?
А потому, Зарубин, что все мы, то есть человечество, бездумно стали относиться ко всему окружающему. А если проще, к примеру, чтобы тебе было более понятно, взять ведро солярки и вылить в ваш колодец. Что будет с этим колодцем?
Ну ты даёшь, Бекбишева! Что же там будет?
Ясно что.
А при чём тут ведро солярки?
А при том, Зарубин, что в океаны и моря уже вылили миллионы тонн нефти и всякой гадости и продолжают лить. Так что скоро не только весь климат поменяется, а как бы что не похуже случилось.
Вот дела! Значит, моя бабка правду мне говорила, что раньше у нас в ноябре снег валил и Волга замерзала, а сейчас чуть ли не до декабря всюду слякоть.
Да включи ты свет, в конце концов, Зарубин!
А сама что, не можешь включить?
Не видишь я занята?
А я, значит, тут так стою и прохлаждаюсь.
Ну, не желаешь, так и не надо! Я всё равно свою работу закончила, и Аллия стала неторопливо собирать со стола свои канцелярские принадлежности в школьный портфель, набитый учебниками.
А знаешь, Зарубин, задумчиво проговорила Аллия, в скором времени эти портфели с учебниками носить в школу не надо будет.
Ну, про это я знаю школьные планшеты будут. Только вот не знаю, лучше это или нет: учебники с тетрадями, как мне кажется, выглядят более натурально, и, положив линейку с карандашом на исписанный лист ватмана, весело подытожил: Ну вот я и всё.
Бекбишева неторопливо подошла к большому окну, по которому уже вовсю барабанил сильный дождь, и, покачав стул у парты, осторожно присев, продолжила:
А ещё знаешь, что в недалёком и далёком будущем будет?
Я как-то фантастикой, Аллия, особо не увлекаюсь.
Ну и зря, печально проговорила Бекбишева.
Ну и что же там, в этих необозримых далях будущего, будет?
А тебе интересно?
Ну, предположим, да.
Аллия, немного поколебавшись, словно окунаясь в бездну времени, тихим голосом продолжила:
Не будет никаких машин, поездов, пароходов, самолётов.
А куда же всё это подевается? открыв рот, заинтересованно перебил её Валера.
Да никуда, они просто станут не нужны.
А что же будет взамен?
Взамен будут летающие тарелки различных размеров и зеркальные шкафы.
А со шкафами этими что будут делать? улыбаясь, спросил Зарубин.
А ничего, просто в него войдёшь и выйдешь там, где пожелаешь. Эти шкафы будут стоять всюду в домах, на улицах, но они будут маломощны, для небольших расстояний. А если тебе, например, надо из Тюмени во Владивосток, то нужно будет сперва очутиться на вокзале и там, зайдя в большой зеркальный шкаф, уже выйдешь в том месте, куда ты пожелаешь переместиться.
Ну ты даёшь, Бекбишева! восхищённо улыбнулся Зарубин.
Аллия, встав со стула и войдя в некий транс, подняв руки и устремив свой взгляд поверх Зарубина, громким голосом продолжила:
Люди будут выглядеть по-другому не так, как сейчас, будут жить на Луне, на Марсе, через космические порталы можно будет попадать в любой край Вселенной. Не будет никаких кладбищ
А куда же будут хоронить? с округлёнными глазами прокричал Зарубин.
Да никуда никого хоронить не будут, человек будет жить вечно, тоже прокричала в ответ Бекбишева. Человек будет жить столько, сколько пожелает, но при этом само человечество потеряет своё свойство к размножению, просто каждый сможет научным способом повторить своё «я», даже из небытия, хоть сгори он дотла, хоть разорвись на мелкие кусочки.
Зарубин, как-то странно посмотрев на Аллию, улыбаясь, тихо проговорил:
А ты, это когда в последний раз была у психиатра?
Бекбишева с приподнятыми руками, во всём своём грациозном великолепии ясновидящей, словно поперхнулась и, указав на дверь указательным пальцем правой руки, гневным голосом прокричала: