Сенька-гармонист
Произошла эта история в середине девятнадцатого века в небольшой деревне, затерянной в степных просторах Поволжья. В то далёкое время в той самой деревне, как в детстве мне рассказывала моя бабушка, слышавшая эту историю от своей бабушки, зимы были очень морозными, нередко со снежными метелями, заметавшими небольшие саманные дома по самые крыши.
Многодетный хозяин семейства, живущего в небольшой глинобитной избе, Чувалов Сенька, или просто Сенька-гармонист, закончив вечерние дела по уходу за скотиной, пошёл к дверям своего дома.
Сена-то, сена для коровы не хватит, две охапки осталось. Чем дальше кормить? Хоть режь так и так скоро подохнет. Эх, жизнь никудышная! говорил он сам себе вполголоса.
И тут из-за большого сугроба вышла его жена Агафья.
Да оттого она у тебя никудышная, что пьёшь самогон проклятущий на свадьбах этих немеряно, зло проговорила она. Нет бы деньгами брать. Мол, не пью, и всё тут! Ведь ты гармонист хороший, со всех сторон за тобой едут. Назвал свою цену: нет, так ищите другого. А то рот до ушей, рад, что напоят, накормят да опосля сумку объедков всяких дадут.
Да называй ты эту цену, не называй третий месяц никто не едет. Какие свадьбы, с голоду бы не помереть! Засуха-то этим летом какая была и Сенька, в очередной раз пожаловавшись самому себе на свою судьбинушку, со скрипом открыл дверь и вошёл в дом.
Мал-мала ребятишки, попрыгав с печи, подбежали к отцу и дружно стали спрашивать:
Пап, а пап, а картошечку вечером мама сварит или опять кипяточку попьём и спать ляжем?
Самая маленькая дочурка Стешка, размазывая слёзы ладошкой по лицу, тихо проговорила:
А можно кашку из тыквы? Одна тыковка в погребе осталась, я знаю.
Не успел он ответить, как вошедшая мать печально проговорила:
Будет вам скоро и картошечка, и кашка В марте со степи коренья жрать станем и господа бога молить, чтобы лебеда да щавель быстрей повырастали. А ну марш назад, идолы, на печку, радуйтесь, что тепло ещё в доме есть! Дворянин этот толстопузый, Дементьев, намедни мне сказал: «Ещё раз вас увижу в своей лесополосе с моим хворостом коровы лишитесь, за прошлый год ещё за дрова не заплатили».
Резать надо.
Агафья тихо спросила:
Кого это резать?
Сенька, кашлянув, ответил:
Корову.
Перекрестившись, Агафья с подкосившимися ногами села на ближайший табурет.
Да в своём ли ты уме, Сеня? В марте, глядишь, отелится с молоком будем.
До марта ещё дожить надо, а сена только на завтра хватит, присев рядом с Агафьей, печально подытожил Сенька.
К толстопузому пойдёшь, в ноги падай, проси. Проси! Не откажет, летом отработаешь.
Да не даст он, не даст! вскочив с табурета, прокричал Сенька. К чертям легче сходить да выпросить, глядишь, они-то хоть пожалеют.
В это время окрепший ветерок, небольшим порывом ударив ставнями по окну, завершил спор. Побледневшая Агафья, испуганно перекрестившись, вполголоса проговорила:
Не к добру это.
Что не к добру? удивлённо переспросил Сенька.
Чертей опять ты помянул, и стук этот.