Бекбишева с приподнятыми руками, во всём своём грациозном великолепии ясновидящей, словно поперхнулась и, указав на дверь указательным пальцем правой руки, гневным голосом прокричала:
Вон! Вон из класса, с этими обломками стульев в учительскую! подбежав к столу, схватив ключи, быстро пошла к дверям, раздражённо говоря: Это же надо, вот дура, нашла перед кем откровенничать! Да они же все обезьяны с двумя извилинами в голове.
Опешивший Валера, поняв, что сказал лишнее, быстро похватал обломки стула и чуть не бегом последовал за Бекбишевой.
Аллия! Аллия! Да я пошутил, ладно тебе, прости.
Подойдя к дверям учительской, быстро найдя в связке нужный ключ, Аллия открыла дверь, и они вошли вовнутрь.
Первое, что услышали и увидели, это оглушительный раскат грома с многоярусными вспышками молний, сверкнувших прямо за большим окном учительской, и ливень, такой ливень, который, наверное, бывает раз в сто лет.
Плавно закачавшиеся пол, стены, потолок с люстрой, шкафы со стеллажами, столы, стулья словно запели, загудели на разные лады пронзительными звуками небывалых нот.
И с очередными раскатами грома передняя стена с большим окном словно растворилась в никуда, и Бекбишева с Зарубиным увидели впереди себя в глубине парка в небольшом пустующем пространстве нечто сверкающее, невообразимое, непонятное.
От увиденного Аллия и Валера словно окаменели вдруг, закружившись в бешеном водовороте с пронзительными криками, очутились рядом с этим нечто в форме приплюснутого продолговатого шара. И этот шар вместе с ними находился как бы под огромным перламутровым зонтом, где не было ливня, а стояла невообразимая тишина с какими-то необычными перестуками, которые впоследствии, как ни старались, Бекбишева и Зарубин воссоздать доподлинно так и не смогли.
Последующие действия, которые происходили вблизи этого шара, были не менее ошеломляющие.
Плавно ушедшая в сторону верхняя половина шара представила завораживающую картину: мириады мерцающих внеземных мотыльков в бешеном темпе вращались в противоположные стороны друг от друга. Несмотря на оцепенение и удивление, у Аллии с Валерой была такая лёгкость во всём теле, что, казалось, взмахни руками и взлетишь над школьным парком.
И вдруг всё происходящее в нижней половине шара замерло и стало, бурля, превращаться в некое подобие существа, медленно выныривающего из этого сверкающего водоёма. Удлинённое узкое лицо с крючковатым носом, выпуклыми глазами, покатым лбом, провисшими ушами, с большим разрезом рта, где, словно кривым частоколом, торчали зубы. Волосы на голове вроде были и вроде как нет вся верхушка головы была похожа на полуобдутый ветром одуванчик. И всё это, медленно вытягиваясь из приплюснутого шара, сверкая, вибрировало, скрежетало и верещало, как будто некто невидимый, быстро-быстро всё это скрепляя, зажимал, прикручивал и выдувал.
Целиком вынырнув из «водоёма», человекоподобное существо предстало пред ними в серебристой рыбьей чешуе, с большим животом, во всём своём пятиметровом уродливом великолепии, с гордо приподнятой головой и длинными руками, на которых вместо ладоней с пальцами шевелилось множество щупалец, а на груди внушительных размеров блистал невиданный камень, закреплённый на большом кольце, наброшенном на шею.
Бекбишева с большим трудом выговорила:
Смотр-и-и, За-ру-бин, чё-о-орт в гр-р-робу с бр-риллиантом.
Сами вы черти, на русском языке выговорило существо.
Ну-у-у, если не чёрт, то кто?
Кукайка, ответил гигант.
Ку-ку-кайка? и Бекбишева, рассмеявшись, словно куль свалилась под рядом росший куст можжевельника.
Вдоволь нахохотавшись, весело проговорила:
Что-то меня ноги не держат. Эй, Зарубин, помоги мне, что ль, подняться!
Длинная рука Кукайки, пройдя над головой Зарубина, помогла девочке встать. Аллия, стряхнув с себя прилипшие ветки с листьями, удивлённо проговорила:
Нет, в жизни бы не поверила, если кто рассказал.
А откуда вы? тихо спросил Валера.
Из будущего, с пятиметровой высоты громко ответил Кукайка.
Из какого будущего?
Из самого настоящего.
И что, там все такие, как ты?
Абсолютно.
А мы тогда где? удивлённо продолжал Валерка.
Вы? Вы в прошлом, в далёком прошлом, многозначительно повторил он.
Ну а я тебе что говорила, Фома неверующий, что люди будут совсем другими! сделав шаг ближе к Зарубину, с некоторой радостью воскликнула Бекбишева.