Иван Степанович, прекрасно знавший анатомию человека, только презрительно фыркнул, подхватил свою трость, саквояж и направился к вокзалу. Толпа за его спиной продолжала выражать свой бурный восторг громкими аплодисментами и счастливыми возгласами.
«Устал Как же я устал, думал про себя Иван Степанович, который в последнее время мучился бессонницей в деревню, к тётке, в глушь, в Саратов! Как у классика! Может, хоть там получится оправиться, получится выспаться»
О своём новорожденном сыне он старался не думать. Семья его покойной супруги позаботится о нём, он был в этом уверен. Сам же Иван Степанович не мог даже смотреть спокойно на своего отпрыска. Да, умом он понимал, что ребёнок не виновен в трагедии, но ничего с собой поделать не мог.
Возле одного из уличных фонарей он остановился, достал пенсне и вытянул за цепочку часы. Они приветливо щёлкнули и услужливо показали время. Уже можно идти. Скоро будет сигнал к посадке на паровоз.
Дяденька, купите газету! Последние новости! Убит эрцгерцог! Начнётся ли война?! Спишите прочесть!
Ты чего так поздно бегаешь, оборванец?
Мальчишка, лет десяти, чумазый, в поношенной одежде, скуксился и запричитал:
Меня тятяка выпорет! Я не все нумера распродал! Дяденька, ну купите газету! Христом Богом молю! У меня сестрёнка болеет
Достаточно ныть, бродяга! Не переношу детей! Лови, только хватит хныкать! Сдачи не надо, зло добавил он, подбрасывая монетку, которую мальчонка ловко подхватил в воздухе и быстро спрятал в карман. Выхватив из рук мальчика газету, Иван Степанович быстрым шагом пошёл на вокзал.
Спасибо вам, дяденька! Да поможет вам Бог, дяденька! но Иван Степанович его уже не слушал, возвращаясь к своим мрачным мыслям.
Он хотел покинуть этот город как можно скорее, отправиться как можно дальше. Поэтому и решил поехать по «чугунке». А чтобы путешествие в его возрасте не доставляло сильных неудобств, Иван Степанович решил поехать первым классом.
Да, это было весьма дорого, но деньги для него теперь мало что значили. А вот комфорта, хоть в чём-то, хотелось. Иван Степанович вышел на перрон и посмотрел на готовящийся к дальнему путешествию состав, тонущий в облаках пара.
«Какая интересная машина, этот паровоз. И выглядит занятно» вновь в голове всплыл голос Аглаи. Иван Степанович осмотрел состав, освещённый уличными электрическими фонарями. Его взгляд остановился на ярко-синем вагоне первого класса, на котором так хотела прокатиться его Аглая. Но в тот раз, когда они отправились в свадебное путешествие, они всё же решили поехать вторым классом, чтобы сильно не тратиться.
Вагоны этого класса здесь были окрашены в золотистый цвет. Они не были такими яркими, как вагон сочного жёлтого цвета, который уносил когда-то влюблённых на юг, в Крым. А вот зелёные вагоны третьего класса были точь-в-точь, как и на том же поезде крымской железной дороги.
Иван Степанович сглотнул подкативший к горлу комок и направился на посадку. Проводник доброжелательно кивнул, улыбнувшись:
Добрейшего вечера-с.
И вам, уныло кивнул в ответ Иван Степанович, протягивает прокомпостированный билет.
Прошу-с, проходите-с, третья дверь ваша-с.
Иван Степанович прошёл в своё купе, отделанное полированным красным деревом. По центру стоял столик со скатертью и электрической лампой с абажуром. Рядом с ним два массивных раскладных кресла, с обивкой сочного синего цвета.
«Надеюсь, у меня не будет попутчика. Не хочу никого ни видеть, ни слышать».
Иван Степанович снял пиджак, повесил его на крючок. Сел в кресло, накрывшись пледом. Достал монокль и раскрыл газету. На главной странице большими буквами было написано: «Убiйство въ Сараевѣ».
«Ванечка, что же это такое происходит в мире? снова в памяти всплыл образ любимой Аглаи. Она держала в руках газету, а в глазах её стояли слёзы. Опять война на Балканах! Мы достигли такого прогресса! В руках человека сейчас такая мощь! А мы направляем её на то, чтобы создавать новые орудия убийства! Разжигать всё новые конфликты!»
Иван Степанович услышал протяжный гудок, и почувствовал, как паровоз тронулся, начиная свой дальний путь.
«Ах, Аглая, милая Аглая Как же мне тебя не хватает». Иван Степанович невидящим взглядом смотрел в окно, забыв про газету в своих руках. А перед его мысленным взором мелькала череда добрых воспоминаний. Мерное покачивание вагона успокаивало и, незаметно для себя, Иван Степанович погрузился в сладкую дрёму