Правда? Мальчик, в очках и хромой, шёл сбоку.
Кронов изрёк:
Да, правда. Это от разума. Разум делит мир на «не я» и на «я». Деление значит распри, антагонизм. Нельзя не бороться с внешним, что, если внешнее, то и злое либо, хоть чуточку, но не доброе; ведь себя не считают злом. Разум мнит, что он лучшая сущность, с прочим же можно и не считаться, можно насиловать это прочее. То есть разум и власть синонимы. Разум, то есть, диктатор. Нужно ли это? Вот в чём проблема. Кронов, помедлив, остановился, глянул на Сашу. Мы не абстракции комментируем! За набором суждений мучимый человек, поверь, а он хочет жить счáстливо, в синергии со всем жить хочет. Разум, напротив, жизнь осуждает и разделяет, дабы господствовать. Разруби жука на усы и крылья жук будет мёртв. Выходит, власть есть насилие, а оно калечит. Разум помпезно, с удалью шествует но куда? В мир смерти. В мир оковалков как в мир не связанных меж собой фрагментов. Разум всё делит с дней Демокрита, кто, вместо нимф и елен троянских, гекатонхейров, зевсов и сфинксов видел лишь атом. Что Демокрит сказал? Всё из атомов. А за ним Древний Рим с концепцией «разделяй и властвуй». Ныне вот атомное оружие; и мы ждём, чтоб оно разнесло мир в атомы. Расщепили жизнь, препарируют жизнь, цифруют и на компьютерах сводят в байты Жизнь, жизнь, цифруют! Как цифровать живое? Ставшее блоком цифр безжизненно. Жизнь и Бога не оцифруешь, Бог ведь Живой Мы были как Бог когда-то Сколько утратить нужно и заклеймить нестоящим, «злым», побочным, чтоб цифровать мир! выкрикнул Кронов. Начали избывать живое, переносить жизнь в цифру. Это свидетельство антипатии к жизни разума! Мы от истинных связей отгородились, выдумав, что они подрывают размежевание на «не я» и на «я». В итоге знаем только приёмы, чтó дали пользоваться вещами, употреблять их. Вот что мы знаем. В нас из того, кем были, вышел мутант с приросшей к некогда сложной, но и прекрасной сущности маской, спрятавшей под собой всё близкое предикатам иным, чем смерть.
Дядя Фёдор, вымолвил Саша, мы испокон двуногие и без шерсти на теле, а? Или были другими?
Я, начал Кронов, будто не слыша, не христианин. Их Христос вроде нас во всём, кроме разве грехов. Но главный грех первородный; так пишут в библии, в «Бытии». Познание зла/добра вот главный грех. Если малый грех портит грех первородный полностью портит. Разум, приняв раздел на добро и на зло, смонтировал нас под навык всё разделять и властвовать над раздельным. Мы в старину летали, были бессмертными, пели птицами, звёзды делали О, мы были инакими, первозданными! Кронов вновь возбудился. Но покорились серому мозгу, расколдовались от предыдущих свойств и свели изначальный мир к протяжённости трёх параметров, мозгом данных! А ведь Декарт сказал Кронов смолк и затем повернулся к людям, тащащим псов. Постойте!
Он начал спорить про удушаемых в петлях шавок впрочем, не шавок, просто животных.
Это ты им скажи! гнули мусорщики живого. Жителям! Мы по вызову: псявки им тут мешают, малых пугают Мусорщики, втащив псов в клетку, отбыли.
В этом действии тоже разум, глухо вёл Кронов, бывший в расстройстве. Знает, что плохо, что хорошо для псов и для нас, людей. Разум пишет законы для казни жизни и мы бессильны. Лишние жизни
Освободим их? вскинулся мальчик, тронув очки.
Нет, некогда, буркнул Кронов, следуя дальше и оставляя след свой на пыли, падавшей с неба и накоплявшейся на асфальте. Сделалось стыдно, точно случилось, чтó он поклялся не допустить. Ещё стыдней было врать, что занят: дескать, иначе он совершил бы, чтó крайне стыдно не совершать. Он вспомнил утренний сон о белом и сон другой, кошмарный, сразу два сна, спасение от каких усматривал в толках с мальчиком. В общем вздумал он продолжать.
«Живые завидовать будут мёртвым», вдруг раздалось.
Что?
Мы, начал Саша, были иными?
Стой. Ты до этого чтó сказал? Кронов нервничал.
Ничего.
Иными?.. И Кронов вспомнил их разговор. Иными Да, несомненно были иными. Были свободны. Дух наш свободен! Люди свободу давят под нормами; нормы сделали нас культурными. А культура кромсает в нас первозданность, чтоб подогнать под нормы. Так вышли люди, коих мы видим. Мы полагаем, мы восхитительны? Но Плоти́н совестился тела, шитого разумом, как бы знающим, в чём добро и в чём зло Да! Разум всё развалил, испортил; он к жизни слеп; он сделал, что вместо жизни стало уродство.