Искры от погребального костра уносились в черное небо. Жрецы завывали протяжно, по волчьему. Им подвывали женщины. Пленникам не давали даже воды. Грязные босоногие дети иногда подходили и швыряли в них камни. Женщины набрасывались, впивались когтями, рвали волосы. Стражники оттаскивали женщин, детей прогоняли. Поскорее бы развязка. Поскорее бы умереть, не терпелось Исмену.
За спиной раздалось осторожное шуршанье и тихое поскуливание. Репейник! Как же мальчик обрадовался псу. Не бросил хозяина. Но что Репейник мог сделать для него? Между тем пес подполз сзади и вцепился зубами в путы на руках, пытаясь перегрызть веревку.
Не надо, Репейник, одними губами шептал Исмен. Все равно не убежать. Все равно не скрыться в степи.
Но пес продолжал неистово грызть путы. Охранник заметил пса и прогнал.
С рассветом роксоланы собрались вокруг могильника на поминальную молитву. Тут же разводили костры и готовили трапезу. Люди по очереди подходили к жрецам. Те из серебряной чаши, наполненной кровью жертвенных животных, мазали им лица. Потом мужчины соревновались в борьбе. Обнаженные по пояс, они выходили в центр круга, образованного зрителями, кланялись могильному холму и приступали к схватке. Никто их не подбадривал, не хлопал в ладоши. Все стояли и молча смотрели. Победитель вновь кланялся кургану и посвящал свою победу погибшему вождю. Проигравший же бился головой о землю, пока на лице не появлялась кровь.
К кургану подъехала группа из пяти всадников. Впереди красовался воин на высоком коне с оленьими рогами. Исмен узнал того ксая, что ночью появился у костра. Роксоланы встретили незваных гостей хмурыми взглядами.
Кого хороните? спросил ксай.
Сойди на землю и воздай должное великому вождю роксоланов, Скопасу, потребовала Большая Мать.
Скопасу? Что-то слышал о нем, небрежно ответил всадник, продолжая сидеть на коне. Легкого ему пути, и вечного блаженства. Он погиб в той бойне, что вы учинили сиракам?
Мы наказали конокрадов.
Отныне в этой степи я запрещаю самосуд, громко объявил всадник. Все тяжбы, все обиды решать только через меня.
Да кто ты такой? гневно воскликнула Большая Мать. Среди роксоланов поднялся угрожающий ропот.
Я воин из племен языгов, перекрыл мощным голосом их всадник. Земли от этой реки до самого Дона принадлежат отныне городу Артару. Все кочевники, проходящие через наши степи должны платить подати.
Ты сумасшедший? воскликнул старший сын Скопаса. Степь никогда никому не принадлежала. И мы пасли скот там, где хотели.
Тут же его поддержали соплеменники. Ктото попытался схватить рогатого коня под уздцы, но тут же получил удар тупым концом копья в лицо и отлетел в сторону.
Ты не прав, усмехнулся всадник, когда возмущенные голоса чуть стихли. Степь всегда принадлежала сильнейшему. До вас тут жили сколоты, до сколотов киммеры20. Теперь языги владеют степью. А времена, когда вы беспошлинно пасли скот прошли. Отныне все нам платят: и сираки, и языги, и меоты21, и вы будете платить.
Не будем! старший сын Скопаса, схватился за меч на поясе.
Не будем! тут же подхватили все.
Будете! прорычал, словно медведь, языг. Или убирайтесь отсюда!
Ты нагло себя ведешь, сказала Большая Мать. Совсем не уважаешь наше горе. Ты приравниваешь клан Сокола великого племени роксоланов к каким-то сиракам. Я подниму против языгов весь род Сокола. Твой город Артар мы сровняем с землей. Нас наберется больше тысячи мужчин. Вождь, которого мы вчера схоронили, доходил с отрядом воинов до самой Ольвии22 и требовал дань с этого великого города.
Что ж, попробуй поднять свое племя, нисколько не испугался всадник. Только ты наших воинов не знаешь. Сравнила Ольвию и Артар. В Ольвии живут одни толстобрюхие торгаши. А в нашем городе все мужчины побывали в битвах против эллинов и македонян. Я сам сражался вместе с великим правителем сколотов Атеем23.
Но ты не Атей, укорила его Большая Мать, не скрывая презрение.
Не Атей, нисколько не смутился всадник. У меня есть свое имя Орик из клана Оленя. Я вожу языгов в походы. А кто поведет твое войско? У вас был один воин, достойный звания ксая, да и тот лежит в этом кургане. Ставь против меня четырех своих лучших мужчин. Если выстоят, так и быть, в это лето пользуйтесь степью беспошлинно. Но если я одолею их, будь добра заплати!