Она приняла его поведение, за паясничество и приподняла на него свои чёрные глаза, пытаясь произвести впечатление официальности и полнейшей серьёзности. Но, увидела перед собой не банального паяца, а приятного молодого человека с открытой душой. Она не удержалась и улыбнулась ему:
Я непременно приду, быстро согласилась она, но не из за бульона и шашлыка, мне футбол нравится, а деньги всё равно уберите со стола.
Он скомкал купюру в кулаке и пошёл к себе в номер, забыв с радости попрощаться.
А как её зовут, забыл спросить, вспомнил он в палате после того, как рассказал своим товарищам процедуру его медицинского осмотра.
Сейчас справки наведём, через санитарок, пришла мысль Лёне Савельеву. И он молча направился в ординаторскую, но там уже никого не было. Он прошёлся по корпусу и вскоре возвратился в номер:
Наливай, сейчас будем пить за Манану Львовну, сказал он.
Была суббота, когда встречались в парке на футбольном поле команды двух областей.
Её Иван сразу заметил. Она одна сидела на крайней лавочке и наблюдала за игрой. Присутствие этого милого врача для него являлось мощным стимулом, отчего он показал на поле бесподобную игру. На пасы он был жадный в этот день, сам ждал точных передач от Лёни, после чего искусно таранил защиту противника и вколачивал мяч в ворота. Он был неузнаваем в этот день.
После игры тренер сказал ему:
С такой игрой, какую ты сегодня показал, тебе не в «Волгу» надо вливаться, а в «Челси», или Эвертон! Я тебя никогда таким не видел! Ты сегодня под крымским небом показал великолепное зрелище!
Это у меня врождённый инстинкт, я против команд Динамо, всегда бьюсь до костей, со злой иронией ответил Иван. Не рассказав своему тренеру маленький секрет, что результативную игру Беды предопределила своим присутствием черноокая женщина с обворожительной улыбкой.
После они сидели с ней в кафе на берегу моря ели фрукты и пили чай с медовыми пряниками. Иван узнал в этот день о ней многое, как и она о нём.
Манана в недавнем прошлом выпускница медицинского института, оказалась дочкой от смешанного брака. Мамы абхазки медика из города Ткварчели, и русского папы Льва Павлова из Рустави металлурга по профессии.
О себе Иван ей тоже всё рассказал. Она с пониманием отнеслась к его надломленной судьбе и старалась не ворошить тюремную тему, чтобы лишний раз не вызывать у него воспоминания о потерянных молодых годах. На следующий день они опять встретились в этом кафе, после чего она его пригласила к себе домой. Комната, где она жила не отапливалась, и была очень холодной и маленькой. Он обратил внимание, что на окошке в кефирной бутылке стояла подаренная им ветка лавра:
Как ты здесь живёшь? спросил Иван, у меня дома метраж в шифоньере больше, чем в твоей комнате, шутя, добавил он.
Он посмотрел на неё, сделал паузу, и как бы невзначай выпалил:
Поехали жить ко мне?
Он требовательно в упор смотрел в её смуглое лицо, давая понять, что не шутит.
Манана улыбнулась:
А жить я буду в шифоньере? спросила она, переведя его приглашение в шутку.
С жильём у нас проблем не будет. У нас есть домик в деревне около города и трёхкомнатная квартира. И на работу тебя мой тренер оформит в медицинское учреждение. У него знакомых валом в каждой сфере.
За работу я никогда не беспокоюсь. Я по специальности не терапевт, а онколог. Нас везде с руками и ногами берут.
Манана выставила вазу с виноградом на стол и достала бутылку коллекционного вина.
В эту ночь Иван в пансионате не ночевал. Последующие дни отдыха, они ни на миг не расставались, всегда были вместе. Даже у неё на работе в санатории, когда не было посетителей Иван и Манана подолгу просиживали в кабинете. Затем шли к морю.
Назад из Крыма команда возвращалась с пополнением. Их ехало в вагоне не шестнадцать, а семнадцать человек.
Молодая врач и Иван Беда сидели счастливые в купе около окна, держа друг друга за руки, и смотрели за удаляющимся от них главным городом Крыма.
Манана ехала без тревоги в душе, в чужой город и к чужим людям, которые в ближайшее время должны стать для неё родными.
«Может Иван и дьявол, но добрый и решительный, как она сама, размышляла Манана, смог меня уговорить и сорвать с места. С таким мужчиной можно до преклонных лет жить безбоязненно. А от тюрьмы я тебя Ванечка уберегу».