Да я для тебя да я, что хошь хоть, Иван крепко задумался, чтобы не брякнуть чего сгоряча, хоть планету подарю, али звезду. Хочешь, Люся, звезду?
Хочу! Две! И сегодня! Врун ты, Волгин, врун и брехун. Цветочка малого не подарил девушке, а уже люблю-у-у. Ты хоть знаешь, Ваня, какая она любовь? с придыханием, наклонившись поближе к экрану, спросила Люська.
К-к-какая? сглотнув, спросил Иван, узрев глубины Люськиного декольте.
Вот именно. Я так и знала, что для тебя этот простой вопрос сплошная загадка. А мне, Ваня, простой солдат в мужья не годится. Мне нужен мужчина, который меня полюбить сможет и сделать счастливой. Вот ты, Волгин, можешь сделать девушку счастливой?
А то ж, уловив знакомую нотку, приободрился Иван, запросто. Полчаса и любую на седьмом небе от счастья у меня, Люся, с этим делом все в порядке.
И опять дурак, с тобой о святом, а ты все на черт знает что сведешь. Сегодня на седьмом небе, а завтра на девятом месяце, не это я счастьем называю, секретарша тяжко вздохнула и отвернулась, помолчала и добавила безликим потускневшим голоском. Твое счастье, пилот Волгин, сейчас целиком и полностью в ногах, а не между ними, не удержалась, чтобы не съязвить Люська, десять минут, и чтобы был как штык у полковника в кабинете!
Вот зараза, вот дрянь, ругался про себя Иван, старательно улыбаясь в экран. Отродясь такого не водится, чтобы к полковнику и через десять минут явиться. И вообще странная она какая то, не от мира сего. Другая бы девка давно уже перед Иваном хвостом крутила, а это цацу недотрогу строит.
Никак с полковником путается? А у того жена где-то на материке. Вот и бесится девка от невозможности стать полковницей, все пилотов шугает, да строгость нагоняет, словно не секретарша она, а генерал в юбке.
Вспомнив ту самую юбку, Волгин сладко причмокнул губами и вздохнул юбка та чисто формально прикрывала самую малую часть стройных Люськиных ножек. При виде такого великолепия служивый люд напрочь забывал, по какому делу он к полковнику спешил и тотчас же начинал к Люське клеиться, стараясь переместиться в ближнюю зону.
При ближайшем же рассмотрении открывался изумительный вид на глубокое декольте, но Люська в самый пикантный момент успевала запахнуться в полупрозрачную накидку, лишая сластолюбца манящего образа. В памяти оставалась неясная тоска и тайное желание заглянуть под это покрывало в уютной интимной обстановке. Но не тут то было
Силой такую крепость не возьмешь. Провинись кто перед Люськой и не жизнь тому, а сплошное мучение. Такого полковнику про тебя наговорит, такого в уши надует, будешь в сплошных передрягах и без премий сидеть, повышения век не увидишь, полковник запишет в черный список и все прощай карьера.
Брать же Люську осадой никаких финансов не хватит, да и откуда те финансы у пилотов? На дорогой подарок или ресторан денег нет, а дарить ей дешевую бижутерию, да вести в кабак никто не решится. Вот так и стоит крепость за семью замками, ждет своего принца на белом коне.
А был бы Иван царем? Зашел бы сейчас в приемную к полковнику, подошел бы к надувшейся важностью Люське и р-р-раз ей на столик зеркальце в золотой оправе, бац туда же кольцо золотое с бриллиантами, хрясь до кучи серьги золотые с платиновыми листочками. У Люськи бы личико враз перекосилось, и челюсть отпала до стола.
А он бы, словно и не замечая, равнодушно так: «Приходите, Людмила, вечерком ко мне во дворец чайку попьем, павлинов в саду погоняем!» Вот тогда бы Люська и поняла, какого парня она гнобила, да от кого нос воротила. Тогда бы
Волгин, ты уснул что ли? ворвался в светлые Ивановы фантазии пронзительный голосок Люськи. Можешь думать что угодно, но, чтобы в штабе был вовремя! без тени сожаления к страдающему тяжким похмельем пилоту рявкнула секретарша и отключила видеофон.
Делать нечего, одна нога здесь, другая уже бреется и синяк белилами замазывает, чтобы страшной рожей прохожих не пугать. Подпоясался Иван, топнул ботинком, встряхнулся и побежал в штаб, ежась на ходу от колокольного звона в похмельной голове.
4
Люблю зверей я человеческой душою,
Но к людям редко отношусь как нужно,
Хотелось бы душевности порою,
Но зверь в душе опять рычит натужно.
Ничего хорошего в штабе Ивана не ждал, можно было бы и заблудиться по дороге в ближайшей пивнушке. Глядишь, какой кабатчик в долг нальет бражки хмельной свои люди, сочтемся. Сегодня ты меня угощаешь, а завтра я тебе десяток таких же приведу, да деньгу принесу. Отчего и не зайти? Так нет же, нельзя и все тут!