Да уж, занесло в притончик.
Безнадежно вздыхая, Виссарионовна втиснулась через дверь. Точнее, вскочила вслед за вышедшим плешивым мужичком, пока дверь не захлопнулась. Машинально отыскала взглядом санитайзер, и на душе стало чуточку спокойнее.
Чтобы добраться до хлебного отдела, нужно пересечь весь зал. Быстрее если возле юноши в кепке. Присмотрелась к нему. Не бледноват ли он. Нет ли симптома барабанных палочек характерно утолщенных пальцев, что сказало бы о недостаточности кровообращения. Нет ли ожирения. Прислушалась вроде не хрипит, не сопит, кашель не сдерживает.
У молочки стояла спиной тетка и читала этикетку. Виссарионовне не особо хотелось проходить возле нее. Какой-то нездоровый у нее вид. Тетка настолько типично-местная, что одно это уже не внушало доверия. Виссарионовна знала свой район, знала жителей, знала, как живут они и чем питаются. И для коронавируса это место чистый рай. Лакомый кусочек.
Решившись пройти мимо юноши, заметила, как он потянулся клешнями к маске и открыл нос. До самых ноздрей. До самых дул инфекции. Тоннелей из соплей, облепленных бациллами на любой вкус.
Будь у нее возможность, она бы не выпускала людей из дому без справки негативного теста. Впрочем, у нее тоже нет теста, но в себе-то она уверена. А где эти двое шлялись? С кем чесали языками? В каких контактах состояли?
Начала подумывать о тетке. Насколько выраженная она группа риска? Каких болячек успела нахвататься за свой век? В чем именно она хроник? И как бы так прошмыгнуть мимо, чтоб она даже не оборачивалась?
Тетка, будто почувствовав, повернула свою дрябло-сырую рожу и поглазела. И юноша с носом поглзал. На нее, Виссарионовну, оцепенело замершую бабку посреди магазина. Всю в целлофановых обносках, пропитанную спиртом и хлоркой.
У них состоялась немая дуэль. Каждый будто анализировал, кто сдаст себя первым кашлем, шмыганьем носа, воспаленными глазами, стиранием пота со лба. Чья бессимптомность лжива, показушна, фальшива.
Виссарионовна заметила, что им невдомек. Не понимают, бестолочи, что они уже ходячие трупы. Женщина надменно отвернулась, направилась к кассе, отчего Виссарионовна спешно отступила в сторону, а затем помчалась прямиком к хлебу. Схватила буханку, проверила герметичность. И поглядывала, когда тетка отчалит к выходу и унесет прочь свои бациллы.
Юноша с носом подошел ближе. И ей пришлось, затаив дыхание и зажмурив глаза, прошмыгнуть мимо него.
Интересно, сколько ему осталось? Неделя, месяц? Посмотреть бы с безопасного расстояния, как он заслуженно начнет выхаркивать собственные легкие, превратившиеся в борщ.
У кассы никого. Быстро прошаркала. С нагловатой безмятежностью ее поджидала мощная, как холодильник, продавщица в мутном пластиковом забрале.
Только хлеб? брезгливо тявкнула. Потянула к себе, ощупала, провела по сенсору. Все пальцами, пальцами, пальцами.
Почему вы без перчаток?
Только сняла, руки запрели.
Ага, запрели. Мозг у тебя запрел, дура бестолковая.
У вас, кстати, покупатель без маски.
Кто? скосилась за спину Виссарионовны. Там, кроме юноши с оттопыренным носом, никого. Продавщица надменно скривилась. Он же в маске.
Нет. Она у него открывает нос. Это то же самое, что без маски. Мне кажется, нужно вызвать полицию. Сколько там штраф сейчас, не подскажите?
Молодой человек, маску повыше, пожалуйста! тревожно крикнула продавщица. Спесь уже отсутствует. Ничего, спасибо еще скажет. Что на недельку больше прожила.
Затем посмотрела на Виссарионовну, глаза злые и противные.
Вы хлеб брать будете?
Да, буду. Картой, пожалуйста, Виссарионовна сама вежливость и спокойствие.
Прикладывайте.
Прижала карту к считывающей панели терминала. После этого оросила карту санитайзером.
Оплата прошла, холодным тоном проговорила урезоненная продавщица, косясь, как Виссарионовна обветривала карту. Вот ваш чек.
Благодарю, подцепила хлеб за краешек пакета.
Теперь домой. Быстро и безотлагательно. В спасительный оазис.
Поскорее скинуть в расход дождевик и перчатки, утопить в спирте маску, обмокнуть подошвы дезраствором, обработать пакет хлеба и очки, обмылиться в душе. И лишь тогда облегченно вздохнуть.
Выжить в условиях катастрофичной пандемии, подумала Виссарионовна, задача не из легких. Но она справится.
И не с таким справлялась.