Но во времена немыслимого дефицита перебирать и крутить носом не приходится.
Я выскочил на улицу. Десять дней волнительного ожидания закончились. У парадного, в четко ограниченной зоне, дожидался курьер. Облаченный, законопаченный по всем правилам безопасности. Это мог быть кто угодно парень, девушка, новозеландский папус, орк.
Переноска с ярлыками и наклейками стояла на деревянной скамье. Скотчем к ней примотали подарочный санитайзер. За такие деньги могли и военно-полевой госпиталь бонусом подогнать.
Смотреть будете? нахально спросил курьер. По интонации молодой, нарванный, мажористый паренек. Другие нынче в курьеры не пробьются, только по блату.
Разумеется, сдержанно ответил, несколько сбитый с толку его тоном.
Курьер громко вздохнул и снял решетчатую крышку с переноски. С жутко колотящимся сердцем, вспоминая истории в форумах о том, что привозят дохлых псов, заглянул внутрь.
И замер. Секунду-другую я не мог прийти в себя.
Это не моя посылка, растерянно, непослушным языком промямлил.
Как это не ваша? курьер сердито заглянул в телефон, посмотрел на цифры почтовых налепок.
Не моя, говорю же!
Шоковая реакция отпускала, я начинал беситься.
Ошибки быть не может, уверенно произнес курьер, еще раз сверив нумерацию.
Тогда что это такое? вспыльчиво фыркнул, теряя остатки самообладания.
Курьер заглянул внутрь переноски. И я еще раз вместе с ним. Мы внимательно разглядывали содержимое.
На дне коробки лежало животное. Оно было живым и потерянным. Оно мелко подрагивало и таращило на нас затравленные глазища.
Но что-то в нем вызывало сомнения.
Я смущенно потер саднящий затылок.
Я ведь заказывал собаку, пояснил.
Вы заказывали собаку? переспросил курьер.
Алабая.
Какого еще алабая?
Это порода такая.
Думаете, это не алабай?
Думаю, это вообще не собака.
Курьер перевел на меня недоумевающий взгляд.
Что же это тогда?
Это вы мне скажите, что это, оскорбленным тоном проворчал я. Просто признайте, что произошла ошибка. Заберите это животное и привезите мне моего алабая.
Повторяю ошибка исключена, надменно парировал курьер. Код сходится, данные точны. К тому же адрес отправителя не указан. Возвращать некуда.
С безнадежной тоской я разглядывал животное, явно напичканное транквилизаторами. От растерянности дочесал затылок до дыры. Спохватился, чтоб курьер не заметил. Иначе штраф вкатают.
Ситуация между тем заходила в тупик.
Что это хоть за животное? упавшим голосом спросил.
Курьер низко склонился к переноске. Долго и сосредоточенно изучал. Затем достал телефон и сфотографировал. Полистал в поисковике.
Похоже на ягненка, задумчиво произнес. Только полностью обритого.
Обалдеть. Хотел собаку получи барана. И как его в квартире держать?
Пишут, что терпимо, уклончиво ответил курьер. О, вот даже видос есть. Как в домашних условиях сделать из барана собаку. Ну, чтоб не штрафовали.
Не скрывая расстроенных чувств, с вялым безразличием я рассматривал привезенного питомца. Крохотного и состриженного до блеклой розовизны. Вскоре питомец вырастет до размеров лохматого блеющего стола.
Кстати, пишут, что можно и командам некоторым научить. Например, брать апорт.
Дотошные соседи могут заподозрить. Придется постелить толстые махровые ковры. Или детские сапожки купить.
Даже мячик приносить можно научить, оживленно продолжал курьер.
И как его стричь? Специальную бритву, наверно, надо. И в мешки прятать шерсть, фасовать среди мусора.
И проблем с намордником не будет, весело добавил курьер.
Почему это?
Бараны охотно любят носить намордники на улице.
Ладно, махнул я рукой. Закрывайте крышку.
Так что, отвозить на склад?
Оставляйте, чего уж.
Консьержка провела меня строгим, пронизывающим взглядом. Жуткий Цербер, запертый в своей будке. Такое ощущение, что она вот-вот оскалится и злостно залязгает позолоченными коронками.
Что ж, с ухмылкой на лице подумал я, даже не все собаки достойны выгула. Некоторым вот приходится веки вечные сидеть в будке.
Так что мне еще, можно сказать, повезло.
БЕССИМПТОМНЫЕ СИМУЛЯНТЫ СИМПТОМОВ
Это же надо было так объегориться, подумала Виссарионовна, и плюнула в сердцах. Антисептик и колпачок стояли порознь. Возможно, ничего страшного и не произошло, и процент спирта остался прежним. Но оголтело рисковать, сломя голову, Виссарионовна не могла.