Признания в других преступлениях совершённых Яковом Сучек с группой лиц удалось раскрыть хитростью, проявленной урядником Поплавским.
Ну, всё, петлю на шею ты себе заработал, глядя прямо в глаза подследственному, проговорил урядник. Взятые нами твои подельники сказали, что руководителем и наводчиком являешься ты Яков Сучек.
Господин следователь, ваше благородие, да как же так? Да, что ж это такое? Да я!.. Да, чтобы я! Вот вам крест! осеняя себя крестом, ни в жизть!.. у меня и ума на такое нету!.. Это всё они братья Кривоносовы Тихон и Фёдор вовлекли меня в свою шайку. Должон я им, вот они и сказали, что простят долг, еслив я с ними побью одного человека. А боле я ни в каких преступлениях не участвовал окромя, конечно, нападения на почтальона, а и то, я лишь на стрёме стоял А они, братья-то, допрежь того, как напасть на почтальона, и на мужика, что с села Усть-Мосиха в Куликовское шёл с какими-то бумагами, много чего другого сотворили. Я всё расскажу, ваше благородие! Это они всё Христом Богом правду говорю! Ни причём я тута. Вот вам истинный крест! бледнея, краснея и потея, крестился Яков.
Помощник станового пристава урядник Поплавский, окончив дознание по данному уголовному делу, передал протокол своему начальнику, тот переслал его по инстанции начальнику уездной полиции. Далее протокол дознания был доставлен судебному следователю с сообщением об этом прокурору.
Какая-то нестыковка тут, прочитав протокол, проговорил полицейский следователь, и на следующий день прибыл в полицейский участок, где в следственном изоляторе находился Яков Сучек.
Ловко ты оговорил своих подельников. Только всё, что ты сказал, как выяснилось, враки. Ты есть главный бандит, и висеть тебе на виселице. Всё обсказали о тебе Кривоносовы, как ты их заманил в свою банду, как наставлял на разбой, как людей губил.
Крестом крещусь, ваше благородие, неповинен я ни в чём, не губил людей, упав на колени, запричитал Сучек.
Ничего поделать не могу, все улики против тебя, смотря сверху вниз на ползающего у своих ног Сучека, вздохнул следователь. Хотя есть у тебя одно обстоятельство, что может смягчить твою вину перед избитым тобой человеком. Назови того, кто надоумил убить его, глядишь, суд и смилостивится, заменит тебе смерть через повешение, каторгой Какая-никакая, а жизнь.
Краем уха слышал, как братья Кривоносовы, разговаривая меж собой, называли батюшку Исидора, что в селе Усть-Мосиха церковную службу правит. Якобы он большие деньги им сулил за убийство какого-то человека, возводившего на него напраслину по причине пропажи у того козы. Что, мол, он батюшка хитростью увёл у него козу и съел её. Что бумаги несёт он в волость на него, в которых все грехи неведомых ему людей сваливает на него. Встретили мы того человека, Тихон и Фёдор спинали его, ножом в бок ткнули и сволокли в яму, что в логу была колка берёзового и ушли.
Ах ты, паршивец, ты этакий, на святого человека поклёп возводишь, возмутился следователь. Хитёр, зараза! Ну, погодь у меня Устрою я тебе тута сладкую жизнь, сам в петлю залезешь!
Да, як же смог бы я, ваш благородие, возводить несуразность на человека ежели б не слышал своими ухами. Говорю, что слышал. И откель бы мне знать о каком-то попе их вона тыщи, поди всех-то разузнай, слёзно запричитал Сучек. И человека, что побили, я не знал он мне никакого неудобства не сделал. Пошто бы мне его лупцевать-то. Это всё они братья по сговору с попом.
Выйдя из следственного изолятора, статский советник пятого класса Феодосий Волокита проанализировал слова подследственного Якова Сучек и пришёл к выводу, что тот сказал правду.
И верно, откуда было ему знать о какой-то козе, как и о самом попе мало ли того и другого в уезде пруд пруди не перепрудишь. Надо бы послать в Усть-Мосиху урядника, пусть поспрошает у народа о попе Кто таков и что из себя представляет. А Сучек видно, и впрямь, просто дурак, попавшийся на удочку к двум мерзавцам.
Через полмесяца был суд. Якову Сучек присудили пять лет каторжных работ, попа Исидора за недостаточностью улик к суду не привлекли, но епархия своим частным определением вынесла ему свой приговор; священнику Усть-Мосихинского приходы отцу Исидору выплатить из своих личных средств Ивану Долбину 7 рублей за козу и 1 рубль за моральный ущерб.