«Слышу песню волков»
Слышу песню волков:
у зверя множество прав,
но главный в стае закон
бегущий не прав.
Каннибализма ген
очиститель сердец,
ты бежишь это значит
системе конец.
«Перекрась виски »
Перекрась виски
мы все от койсанов
от виски до виски
джунглей тиски,
побоище ханов.
Лишь дети порядок мира.
Верни им право,
их вечное право
вымыть в наших сортирах.
«Красота ушла, как время»
Красота ушла, как время.
Время вот что красота.
Остаются точки тленья
широта и долгота.
Так не надо хапать юных
чек отдай и отойди,
преклони колени темным
злая смута впереди.
Предстоит им разобраться:
кто был прав, а кто в пике.
Время мудрость оказаться
от героев вдалеке.
«Давайте все начнем с ноля»
Давайте все начнем с ноля,
вторую жизнь, вторую роль,
лишь в Елисейские поля
никто не требует пароль.
С ноля плиты надгробной хлад,
с ноля белка двоичный код,
шаг в пустоту, в даль мириад,
где время прекращает ход.
«Мой король, »
Мой король,
разгони злые тучи орды,
наши дочери в коме,
палаши не тверды.
Мой король, ты и сед,
но пылают глаза,
разгони этот бред,
под пятой органза.
Дай приказ палашам,
арбалетам, волхвам,
пусть ударят в там-там,
в тот великий там-там,
что сметет ложь земли,
громкой поступью пусть
уничтожится злоба,
останется грусть.
«Верность омеги привязана к сердцу ее господина»
Тиран Периандр просил совета у тирана Фрасибула, как укрепить свою власть, на что тот ответил аллегорией: прошел по засеянному полю и срезал верхушки колосьев, что
означало «уничтожай всех благородных,
выдающихся, убивай лучших».
Этому совету Периандр и следовал всю жизнь.
Верность омеги привязана к сердцу ее господина,
вечная слава за мертвые наши долги.
Видишь как бабочку спутала паутина?
Видишь как раненый зверь нарезает под дулом круги?
Взглядом окинь этот мир победителей нету
очередь к жертвенным и ритуальным кострам.
Если ты умер в венками задавят планету,
если ты жив омерзительный гул по углам.
Так и живи, уповая на вечность Валгаллы,
так и маши отупевшим от крови мечом,
кубки взметнулись, пируют этрусски и галлы,
освобожденные времени смертным лучом.
Очередь в смерть, к недоступной божественной чаше,
мудрость Сократа «уйти, чтоб остаться навек»,
участи новых адольфов не краше
в вечной вакансии дьявольский чин человек.
Дороги
«Она выбрала дистанцию»
«Я просто не могу поверить, что мы сделали это», сказала Сара Томас Би-би-си, доплыв до Дувра.
Она выбрала дистанцию
которую не могла преодолеть,
выбрала бога,
который обрек на смерть.
Ла Манш взят!
Подкатил катер,
рулевой
не ангел, зато приятель.
Усмехнулся в галстук,
Медуза в лицо?
Наматывать галсы
не заподлецо.
Думала: саркома,
ехидства чуть,
перечеркнет упрямой
к Гиннесу путь.
Плед на плечах,
каплю рвоты в Ла Манш:
Виски. Без льда. Без бокала.
Карт-бланш.
Капоэйра
Искусство убийства длинными ногами,
искусство защиты длинными руками,
священная засекреченная магия танца,
не для арийского хруста в суставах.
Капойера святыня генов,
не разгласит божественных таинств
для каких-то червей и раков.
«Мечтай о другом, как о новых ботинках»
Мечтай о другом, как о новых ботинках,
мечтай о блондине брюнет был вчера,
мир так не изменен как дырки на стрингах,
в нем не миллиарды одни доктора.
Краса убывает за бургером бургер,
любовь крысой в ребрах грызет и грызет.
В холодном Тамбове или Петербург
трап подан к окну приготовиться: «Взлет!»