«..А утром сварю я себе макарошки»
..А утром сварю я себе макарошки,
лучка покромсаю, морковки натру,
поем, и поэтом от сошки до сошки
продолжу червонную славить дыру.
Соседка моя будет жарить котлетки
к пюрешке, которую муж заказал.
В обед посвящу что-нибудь и соседке,
услышав слова: «Не й шляться, коза!»
Ревнивец не пустит её на прогулку.
«Чё, не я делать?» пошлёт в магазин,
купить макарошки, сосиски и булку.
А я прикуплю там к пюрешке маслин.
По красной цене. Я веган-пролетарий.
Мне всё достаётся по красной цене.
А если добавить свиные детали,
то тема близка и соседям вполне.
Я буду трудиться. Он будет работать.
Она будет чистить до блеска дуршлаг.
У них над постелью армейские фото.
В червонной дыре у меня тоже так.
Вечор я сварю макарошки в мундире,
а может, в спиральки скручу картофан,
да мало ли пищи изысканной в мире,
когда настроение сорт намба ван
Не знаю, чем ужинать будут соседи,
но что-то во мне разыгрался пророк.
Житейское море возможностей Сети
не тем, так другим запасаются впрок!
Надеюсь, что никто не опоздает
Привет, мои далёкие потомки!
Надеюсь, что далёкие отсюда
Пишу я вам иголкой на картонке.
Хотя богат. И это не причуда.
Нет, просто я пошёл в экологисты,
Забыв диплом лесного инженера,
И все мои богатства неказисты.
Но Бог со мной Как вы? Как ваша эра?
Ответа буду ждать на новый адрес:
Душа, Надежда, улица Свободы,
Прохожий Супер Некст, в одной из матриц.
Шучу. Ага. Ну, глянете штрих-коды.
Письмо я продублирую на плёнку,
А также, разумеется, на флешку
Спасибо златорукому Гонконгу
(Поди с Калининградом вперемешку).
Да, я богат. Стезя экологиста
Изысканна, и в том числе духовна.
Но в целом тут у нас не супер-чисто,
Лишь по фасадам шито-крыто ровно.
Я воду пью фильтрованную дважды.
Питаюсь хорошо. Сейтанчик, фрукты.
На фруктах письмена всегда бумажны,
Под пластиком, как все вокруг продукты.
Мы поняли, что воздух и водичка
Важнейшие из видов капитала,
Но то, что называется привычкой,
Нас тоже капитально пропитало.
От пластика здоровья не прибудет,
А пластика всё больше на бананах.
Я буду рад любой клозетной смуте,
Что выгонит из наших дум болванов!
К чему пока пришёл? К нулю отходов:
Достало множить мусор, надоело.
И столько в этом нолике находок,
Что словно бы летят душа и тело.
Надеюсь, понимаете, о чём я?
Надеюсь, я хоть что-то понимаю.
Лечу из-под кроссовок старых комья.
Киваю почтальону, то бишь маю.
Он примет без конверта, на картонке
Моё письмишко вам, а кто доставит
Догадываюсь, милые потомки
Надеюсь, что никто не опоздает!
Всех благ, мои далёкие! Пусть блага
Вам будут и доступны, и не стыдны,
Пусть будет лес, и будет пусть бумага!
Проверено: никто не растаскает
Привет, мои далёкие читаки!
Проверено: не близкие Де-факто.
Пишу я, херувимы, паки, паки
иголкой на картонке. Во дурак-то.
Дурак. Письмо похожее потомкам
отправил сарафанной майской почтой,
задвинув нечто грузное о тонком,
и ритмику отладив слишком точно.
А людям по душе простые ритмы,
на чувственных магнитиках такие
Штанам людей подтяжки не обидны.
И шар в игре не думает о кие.
Был послан я, качусь в экологисты,
гоняя мух находками поэта.
Зелёный путь мой белый и пушистый.
Жаль, пипл очень редко видит это.
Вы грамотных желали пояснений?
Их было у меня, и есть поныне!
Мой символ изумрудище весенний,
инакий для времён полупустыни.
Лол, что же я пишу-то на картоне,
когда о деревах так беспокоюсь?
Картон быстрей летит к Святой Мадонне.
На вас моя ответственность за подпись.
Для Хистори пятидесятитомной
я словно бы достоен средних клёцок.
Её таблица? Выбор был рандомный?
Догадываться, думать остаётся.
Хочу клозетной смуты в наших думах
Но вы, земели, всё же иноземцы.
Неужто не во все дома и чумы
стучалось на веку собачье сердце?
А ноль отходов Гуглите, читаки:
органика в компост, пакет на стройку.
Нильс Бор грозил: застрянете в дой-паке.
Я с вами, земляки, но не настолько.
Письмо потомкам вновь отправлю. Книгой.
И сказанное здесь в том файле будет,
на случай конференции великой:
«Былое время. Конкурсы и люди».
А вам сквозь изумрудные листочки
опять надежда. В общем-то, простая.
В подарочной воздушной оболочке.
Проверено: никто не растаскает.
В ногах валяясь, верила картонка:
у мусора практически любого,
везде, от Коробцово до Гонконга
есть место под спасительное слово.
И каждому своё, и всё от века,
невинно, многозначно и порочно.
Всех благ! Пишите письма! На Advego.
А мне уже пришла другая почта.
_____