А вообще, старая раскидистая яблоня была до сих пор не спилена вовсе не из-за своей урожайности яблоки она даёт мелкие и кислые, годные только в сушку да на компот. Зато у нас оборудовано под ней славное местечко для отдыха: две лавочки и стол. Когда летом кто-нибудь приезжает ко мне в гости, посиделки мы устраиваем именно здесь. Место очень удачное: дерево затеняет его со всех сторон и бережёт от палящего солнца. К тому же, окно моей комнаты тут совсем рядом, и потому ночью, если вдруг засидишься, можно и переноску в форточку выкинуть, включить через неё ночник и общаться хоть до утра, не беспокоя спящих.
Да и вообще, у нас хорошо, благодатно так Очень тихо, особенно с прошлого года, когда из-за пожароопасности закрыли соседний с нами лагерь, да так больше и не открыли. И лес тут рядом, буквально за порогом, и до реки рукой подать, удобно, красиво и спокойно всегда. Насекомые, правда, летом донимают, ну да ничего, мы привычные, а если уж совсем невмоготу становится, можно и намазаться каким-нибудь специальным средством от них, ну, а в доме сетку на форточки прибить, а двери тюлем занавесить. А вот приезжим я прямо не завидую: думаю, комары здорово портят им жизнь вот как Стасу, например.
Я обернулась через плечо и как можно незаметнее бросила на него взгляд.
Уже, наверное, с час, как только солнце пошло на закат, он занимался какой-то гимнастикой, тренировался, выбрав для этого место на противоположном от меня конце двора в тени одной из сосен, что росла не за двором, а прямо на его территории. По случаю жары был он одет в одни только домашнего вида шорты, и честно говоря, приятно было посмотреть на него с голым торсом. Не знаю, что это за вид спорта такой был, но со стороны это выглядело как танец, и вроде это называется ци-гун, я такое по телевизору видела Или нет? К сожалению, я полный профан в этих восточных штучках. А вот Стас, видимо, увлекается.
И как охота ему только по такой жаре напрягаться? То бег, то гимнастика Как ему не лень?
Ладно тебе, Надька, не завидуй! Ты сама давно мечтаешь привести в порядок своё далеко не спортивное тело, да у тебя вечно не понос так золотуха. Признайся: лентяйка ты распоследняя, а работой только отмазываешься. Чем критиковать его про себя или делано жалеть, подняла б лучше от скамейки собственный зад и тоже ручками-ножками помахала да гузкой потрясла, глядишь, и похорошела бы через полгодика, да уж куда там!..
Размышляя, я сама не поняла, как повернулась и уставилась на своего гостя уже совсем беззастенчиво.
Больше недели он тут живёт, а пока ничего не изменилось: как я не знала, кто он такой, откуда взялся и прочее, так и не знаю. С того памятного дня, когда он приехал за мной вместе с моим сыном и встретил с электрички, мы больше с ним не ссорились, но и не разговаривали почти, разве что по делу. Только одно он мне тогда и сказал:
Если собираешься вот так же, как сегодня, покупать жратву или ещё чего нужное, позвони, незачем геройствовать. Мне всё равно тут целыми днями абсолютно нехрен делать и тебя забрать не лениво, и, не оборачиваясь, направился к себе.
У нас тут не сильно-то дозвонишься, несмело напомнила я, да и номера твоего у меня нет.
Сыну звони, он прекрасно мне всё передаст. И если начать звонить заранее, то, не смотря ни на какие затруднения, сообщение о вызове успеет до него дойти. Стас на миг обернулся, хмуро улыбнулся. Хрень, конечно, для двадцать первого века, полная, но работает, несколько назидательно добавил он.
Я пару минут ещё стояла и смотрела ему в след. Быстро же он освоился с нашей неуловимой связью, и надо же! оказывается, сам по себе может быть совсем не противным! Чудеса да и только.
Одно только не давало мне покоя до вечера: номер-то свой Стас мне так и не дал! Не понимаю, с чего бы вдруг, но испытала разочарование по этому поводу.
Ещё раз Стас просил меня закинуть в стиралку его вещи но тоже так странно, через Сашку. Я, разумеется, не отказала, хотела даже повесить всё на верёвку сама и отдать уже сухим и чистым, но тот же Сашка опередил меня и сделал это сам.
К стряпне моей постоялец больше ни разу не придирался, а за то, что высказал своё мнение о моей внешности скупо извинился, но на этом наше общение по сути и заканчивалось, напоминая некий худой мир, что, говорят, лучше доброй ссоры.
Мои домочадцы, отец с братом, от моего решения взять квартиранта были не в восторге: что ни говори, а привыкаешь к жизни в глуши и безлюдье, посторонние на собственном дворе начинают раздражать, но если Серёга в редкий момент просветления буркнул лишь что-то вроде «дело твоё» и особо со Стасом не пересекался, то отец мне весь мозг продолбил, выясняя, кто это такой, откуда и зачем у нас поселился. Однако, как только я пообещала папе денег, которые Стас заплатит мне за проживание и иже с ним, от меня, недовольно морщась, всё же отстали, но я не раз с тех пор наблюдала, как папаша, думая, что никто его потуг не замечает, следит за квартирантом или же, как бы к слову, задаёт ему различные каверзные вопросы, встречая во дворе или за столом. Но беспокоиться мне было не о чем: то, что папаша продаст за деньги или даже малейшую надежду на их скорое появление и родную мать, я точно знала.