Да, конечно, соглашаюсь я, ведите меня туда.
С нами пришёл ещё один человек моя подруга странно, что я пока не могу понять, какая именно. Каждый, раз, как я смотрю на неё, вижу разных людей: то это одна женщина, элегантная, красивая, моего возраста, то другая, немного полная, но донельзя спокойная и уверенная в себе, то вдруг я вижу даму, ближе к пятидесяти с короткой стрижкой, а то строгую девушку в чёрном я всех их знаю, но не могу определиться, кто из них пришёл сюда со мной. Однако, и этому мистическому факту я очень быстро перестаю удивляться, и втроём мы обходим Нечто, двигаясь вдоль каменной стены.
Под ногами что-то похожее на брусчатку или же просто необработанный камень, который был уложен давно и отшлифован уже не человеческими руками, а временем. Всё кажется серым и унылым. Вдруг на глаза мне попадается роза, словно алая капля крови на сером камне, яркая до ослепительности. Цветок словно был не срезан, а грубо сорван, или даже, откусан от растения каким-то животным и брошен тут по причине своей невероятной колючести.
Я не могу безучастно смотреть на валяющееся в таком непотребном месте великолепие я поднимаю розу, отрываю от неё изломанный стебель и мятые листья. Острые шипы тут же впиваются в пальцы, но я не чувствую боли, буднично выдернув занозы из своей кожи и продолжая идти за сыном и подругой.
Дорога идёт под уклон и вскоре сворачивает налево, за угол стены. и я вижу словно какой-то мемориал. Каменная плита, по крайней мере, похожа на надгробие, и она врыта в землю, чёрную и без единого сорняка. На серой, каменной поверхности что-то написано, но прочесть это я вряд ли смогу я таких букв в жизни своей не видела, не представляю даже близко, что же это за язык, да и не так сильна в языках, если честно Моё внимание привлекают розы такие же ярко-алые, похожие на свежепролитую кровь, копии той, что я держу в руке. Ярко-красные розы на среди ярко-зелёных листьев.
Больше ярких пятен поблизости нет, а вокруг словно сгущаются сумерки.
Сын снова зовёт меня:
Пойдём, нам во-он туда, говорит он, опять беря меня за руку, и я смотрю в ту сторону, куда он показывает своей рукой.
На глаза мне попадается сводчатый проём в камне стены, низкий настолько, что даже ребёнок вряд ли сможет войти туда, не сгибаясь. Желания идти «во-он туда» у меня отчего-то не возникает как такового сразу, а после пропадает и последнее, ибо перед входом я вижу крупное и сильное животное, призванное, видимо, охранять его. Однако не могу же я отпустить их туда одних! Вздохнув, иду за ними к провалу в стене.
Животное, доселе мирно дремавшее, поднимается нам навстречу. Это тигр, и его чёрно-оранжевая шкурка отличается такой же яркостью, как и роза в моей руке невозможно отвести глаза.
Нам туда, что ли? неуверенно спрашиваю я.
Ну да, спокойно произносит подруга.
Он же нас съест!
Не съест, спокойно отвечают мне на два голоса, и это не он, а она.
Сын без какого-либо намёка на страх, подходит к животному и гладит его по мощной шее, по бархатистой спине, по морде. Тигрица начинает урчать точно так же, как это делают кошки, открывает рот, обнажив огромные, острые клыки, переворачивается на спину А сын всё гладит и гладит, называя «девочкой» и «красавицей». Мне отчего-то не страшно за него, но я точно знаю, что повторить его действия мне слабо, и я не собираюсь их повторять.
Наконец, наигравшись, мальчик ныряет в проём в стене и исчезает в подземелье.
Подруга я так и не определилась, кто она, обходит тигрицу слева, походя погладив её, и, пригнувшись, следует за мальчиком.
Я остаюсь с животным один на один и встречаюсь с ним глазами.
То, что это самка, понять, оказывается, очень легко: показавшаяся мне в первый момент со страху огромной, она на самом деле совсем невелика, я бы сказала даже, что она маленькая Но это вовсе не отменяет её хищной сущности.
И неприкрытого недружелюбного интереса в жёлтых глазах, направленного на меня.
Пытаясь повторить действия сына и подруги, я протягиваю к тигрице руку, чувствуя во всём своём теле предательскую дрожь Животное ощеривается и шипит на меня. Руку я отдёргиваю тут же.
Я замираю в замешательстве. Что же мне делать? Кажется, я не смогу пойти за ними
Но я ведь должна! И я не привыкла отступать, а посему рыжей придётся меня впустить!