Эрнест Бо был старшим сыном Эдуарда от второго брака отца, в семье было еще 11 детей. Сводного старшего брата от отцовского первого брака тоже звали Эдуардом, как отца, и он тоже работал в парфюмерной промышленности.
Эрнест Эдуардович Бо начал осваивать профессию в Москве, изучал производство мыла. Затем он стажировался в Грассе. Дело в том, что московская фабрика Rallet принадлежала французской парфюмерной компании Chiris de Grass (владелец Леон Шириз). В Москве наставником Эрнеста Бо был бельгиец Адольф Лемерсье.
«С 1902 года наш технический директор Лемерсье стал обучать меня парфюмерному искусству. С радостью воздаю я ему дань глубокого почитания за его артистизм и блестящие технические навыки. Все в нем было оригинально, начиная с его манеры жить и одеваться. Это был великий новатор, никогда не соглашавшийся следовать привычным меркам и отчетливо предвидевший все новое, что химия и производство натуральных продуктов внесут в парфюмерию, содействуя ее расцвету», написал Бо в воспоминаниях.
В интервью французскому журналу Industrie de la parfumerie («Парфюмерная промышленность») в 1946 году Эрнест Бо рассказал об источниках вдохновения: «Для меня это были, наряду с французскими писателями и поэтами, поэзия Пушкина, произведения Тургенева, Достоевского, музыка Бетховена, Дебюсси, Бородина, Мусоргского. Императорский балет. Французская школа живописи и великие русские живописцы Серов, Левитан, Репин, многие другие»
К тридцати годам Эрнест Бо создал свои первые успешные композиции. В 1912 году фабрикой Rallet были выпущены духи «Букет Наполеона» с цветочным ароматом и затем «Букет Екатерины», цветочно-альдегидный. В том же году Эрнест Бо женился на Ираиде де Шоенайх, у них родился сын Эдуард.
Затем молодой парфюмер, муж и отец попал на войну, на долгие пять лет. В силу происхождения он был гражданином Франции и поэтому был мобилизован в армию своей страны, служил лейтенантом в 102-м полку тяжелой артиллерии, воевал против Германии. А когда в 1918 году для многих французских солдат и офицеров война закончилась, его направили в порт Мурманск. Эрнест Бо никогда не рассказывал о том, чем занимался там, но логично предположить, что он был откомандирован в Карелию благодаря знанию русского языка.
Военные историки пишут, что приглашение союзников в начале 1918 года для защиты северного побережья исходило от Мурманского Совета рабочих, который согласовал это приглашение с Троцким и получил его одобрение. В январе и начале февраля 1918-го германские войска быстро продвигались в Прибалтике и высадились на территории Финляндии, создалась реальная угроза захвата Мурмана, а Мурман (бывший порт Романов) был единственным незамерзающим портом ныне это город-порт Мурманск. Там располагались огромные склады военных припасов, которые поставляли царской России союзники, англичане и французы, в течение Первой мировой войны. Не желая терять эти склады, Троцкий решил принять помощь союзников и 1 марта 1918 года подписал указ, после которого в Мурманске высадились первые отряды англичан и французов. Ситуация на Кольском полуострове накалялась, ее оценка всеми участвующими сторонами менялась раза два в месяц. Большевики и Красная Армия набирали силу; Белая гвардия, английские, французские, американские, сербские, немецкие, финские войска (финны «красные» и «белофинны») сражались с местным населением и друг с другом. Неизвестно, существуют ли документы, подтверждающие, что Эрнест Бо был комендантом лагеря для военнопленных. Но не надо забывать, что в 1918 году никто не знал, кого следует считать врагом, кого союзником. Например, члены Мурманского Совета рабочих (!) были расстреляны по личному приказу Ленина. Иностранные солдаты, англичане и французы, пройдя мировую войну, страшно устали и не понимали, за какие идеалы и в чьих интересах они должны сражаться на Кольском, в диком холоде. Естественно, они хотели вернуться домой, а не мерзнуть с риском для жизни за полярным кругом, этим и вызвана кратковременность поддержки Антантой Белого движения.
Для нас важно другое: лейтенант Эрнест Бо, оказавшись среди северной природы, получил уникальное впечатление и, как любой талантливый человек, жаждал перевести это потрясение на язык искусства, которым владел. «Часть моей военной службы прошла на Севере, за полярным кругом. Во время летнего полярного дня озера здесь излучают особую свежесть. Этот характерный запах я сохранил в памяти, и после с большим трудом мне удалось воссоздать его, хотя поначалу альдегиды новой композиции были очень неустойчивы».