Но как мне такое просить?
С остроумием, друг мой. Вы же умный человек. Или дурнее камчадалки грязной?
Нет.
Вот и докажите это. Сие будет испытание для вас лично. А наш разговор мы еще продолжим.
***
Год 1735, март, 25-го дня, Санкт-Петербург.
При дворе. Утренний выход императрицы.
Пьетро много думал ночью о том, как сделать то, что советовал Либман. А ночевал он в спальне певицы Марии Дорио. Мария специально поссорилась с сеньором Франческо Арайя, дабы тот на ночь оставил её в покое.
Так они и ночевали рядом. Пьетро Мира в спальне Марии, а сеньор Арайя в комнате рядом. Дюжие же лакеи дежурили под окнами, дабы сеньор Пьетро в них не пролез.
Дорио и дала ему дельный совет в благодарность за ночь бурную и страстную.
Во время утреннего приема у императрицы Пьетро решил испытать судьбу. Просыпалась Анна обычно в 11 часов и в спальне, когда царицу одевали в халат и приносили ей кофе, начинался утренний прием, на котором присутствовали избранные придворные, шуты, карлы, карлицы, арапчата государыни.
Бирен стоял у самого кресла императрицы и что-то шептал ей на ухо.
Шуты Лакоста, Кульковский и Балакирев тузили друг друга, и вызывали тем смешки фрейлин государыни.
Фигуры для партии расставлены. И Пьетро Мира пошел в «атаку». Он приблизился к креслу государыни, хотя сие запрещено было. Никто вторгаться в разговор Бирена и Анны не имел права.
Он поклонился и едва не толкнул графа Бирена плечом.
Позвольте, Ваше величество, обратиться к обер-камергеру вашему его светлости графу Бирену.
Ты чего это с утра поганых грибков поел? строго спросила императрица. Как смеешь мой разговор с графом прерывать?
Придворные услышав «раскаты грома», затихли. Притихли и шуты.
Если бы поел, Ваше величество, продолжил Мира смело. Но, увы, у меня нет и поганых грибков. Мне совершенно нечего есть.
И чего же ты хочешь, наглец? спросила Анна.
Мира снова низко поклонился:
Прошу выделить мне на прокорм 200 рублей в месяц!
Снова поклон.
Услышав такое императрица опешила, но затем залилась громким смехом. Вслед за ней стали смеяться и придворные.
А не много тебе будет 200 рублей в месяц? На такие деньги полк солдат можно прокормить.
Но даже целая армия не сможет вас так насмешить государыня! И потому шут стоит этих денег!
А не лопнешь от такого? снова спросила императрица.
Не лопну, государыня милостивая. Не лопнул же Балакирев от того перстня, что вы ему подарили неделю назад. Стоил он не менее 5 тысяч рублей. А Балакирев сказал, что пропил его в трактире и ни копейки более от того подарка у него нет. И не лопнул!
Бирен оценил шутку и сказал:
Станешь получать от меня по 200 рублей ежемесячно сверх жалования тебе положенного и содержания твоего при дворе!
Всем было известно, что шуты государыни получали помимо жалования и столовые припасы мясом, рыбою, хлебом, солью, икрой и т.д.
***
Год 1735, март, 26 дня, Санкт-Петербург.
Дворец императрицы. Вопрос о питье.
Дом банкира Либмана.
На следующее утро ситуация повторилась. Пьетро Мира решил идти даже дальше чем ему советовал Лейба Либман.
Он снова приблизился к императрице и Бирену и снова попросил денег. Еще 200 рублей в месяц и не больше того.
А ты разве не дал ему вчера денег, друг мой? императрица посмотрела на Бирена с улыбкой. Слово моего обер-камергера дорогого стоит.
Он получил от моего поверенного Либмана ровно 200 рублей серебром! Мне то точно ведомо.
Али мало тебе, плут? Анна обратил свой взор к шуту.
Но его сиятельство пожаловали мне 200 рублей, ибо мне нечего было есть, высказался он.
И что? императрицу уже стал разбирать смех.
Но теперь мне совершенно нечего пить, ваше величество.
Смех мог бы сокрушить стены дворца. И Пьетро Мира получил еще 200 рублей ежемесячно. Либман понял, что не ошибся в этом человеке. Он был умен, и с таким можно будет делать дела. Теперь у них с Биреном был свой человек в кувыр коллегии!
Банкир приблизился к Пьетро в темном коридоре дворцового перехода, чтобы никто не мог их увидеть.
Сеньор, тихо позвал он. Вы, сеньор.
Мира оглянулся, и его рука легла на рукоять шпаги.
Кто здесь? спросил он.
Уберите руку с эфеса. Я друг.
Либман? Пьетро узнал того, кто стоял в темноте по голосу.
Тише. Подойдите ко мне и никогда не произносите имен. Здесь могут везде быть уши.