Ава! Ава, вернись!
Я не могу сейчас помоги мне я почти мертва помоги мне Бел Ты когда-то не мог когда-то мы не были ещё ещё не знали друг друга как теперь как теперь, когда наш второй сын растёт у меня под сердцем Бел выведи меня выведи из тьмы Мне холодно здесь Мне больно
Ава! Ава! Я помогу! Слушай! Слушай мой зов! Иди! Иди за моим голосом! Иди за моей кровью, Ава!
Так больно а-ха, как же больно снова и снова
Ава! Ава! закричал я, вскакивая и обрывая эту связь, которая, впрочем, надорвалась уже её болью
Ава я иду, я чувствую тебя и чувствую, что с тобой. Только выдержи. Только дождись меня. Выйди из тьмы
Мы с Яваном смотрим, друг на друга всего какое-то мгновение, мига достаточно, чтобы прочитать мысли друг друга: мы проигрываем. Явор освободился каким-то манером. Доброгнева подожгла свой терем, превратившийся для неё в тюрьму на эти дни, пока она выздоравливала от ран, оставленных золотой кровью Великого жреца.
Она бежала наугад. Просто бежала, чтобы спастись, но нашлись те, кто сказал, что Явор жив и более того, что он рядом. Те, кто освободил Явора. И только Явор теперь, как и в самом начале её замысла, мог не просто спасти её, она спаслась бы и без его помощи, нет, он тот, кто осуществит всё, к чему она шла, к чему стремилась. И теперь стремится ещё больше, ещё сильнее, потому что едва не потеряла всё. Даже жизнь.
Увидев и услышав грохот и вопли, несущиеся со стороны ратного двора, я понял, что битва, которой я столько времени надеялся избежать и которую оттягивал, как мог, разгорается.
Яван не стал говорить: «я предупреждал, надо их прикончить», он просто глянул на слуг вокруг нас:
Оружие, быстро!
Я и он кинулись в оружейную, нам помогли натянуть доспехи из мелких стальных пластин, что сразу сделало наши тела похожими на морских чудищ. Мои показались мне тесными, я давно не надевал их, должно раздался за это время но на это сейчас мне было плевать, расслабили ремни и дело с концом, победим, скуём новые по размеру.
Ладо, наше царство зашаталось без тебя и вот-вот рухнет
Мы с Яваном одновременно вылетели из терема, бросаясь на подмогу верным ратникам. Они были готовы, Яван не расслаблялся с момента, как пленили Явора и Доброгневу. Он как Авилла с самого начала был настроен на жёсткие меры в отношении заговорщиков. Это мы с Белогором тянули время и терпение наших врагов и союзников. И теперь мы с Яваном одни. Впрочем, Яван стоит десятерых союзников в бою. Сильный и умный человек, вдохновенный воин, он лучшая подмога. Что бы я делал, если бы он принял сторону Явора Но в Яване добро побеждало всегда. Меня он считает добром, поэтому и остался верен мне.
До быстро расцветшего рассвета продолжалась битва на ратном дворе, Черныш легко ранен в щёку, кровь окрасила его белёсую бороду с левой стороны, Ковыль и мы с Яваном невредимы. Это хорошо, потому что лекарь наш великий далеко от нас. А прочие жрецы
Солнечный двор запалили! прокричал кто-то.
Бой вышел уже за пределы ратного двора. Весь город поднялся. Кто-то на нашей стороне, кто-то на стороне заговора. Жгут дома друг друга, в основном сколотов. Лавки
Я увидел Милану и Люду с растерянными, напуганными лицами, держащими узлы в руках.
Милана, помоги! крикнул я им. Лиллу с детьми отведите к отцу на мельницу, там должно быть тихо, он на окраине живёт. И сами там схоронитесь пока!
Яван быстро глянул на меня, Люда кивнула, поняв его без слов:
И ваших возьмём, ксай Медведь, ты не волнуйся и кинулась в терем.
А Милана по улице к дому Лиллы. Хорошо, что «соты» я давно разогнал, первым делом подожгли бы их, чтобы больнее ударить меня. Но Агня опередила моих самых лютых врагов, и уничтожила почти всех, кто мне был хоть сколько-то дорог.
Но города нам не удержать. Об том говорит и Ковыль, перекрикивая лязг оружия и вопли.
Отходить надо Ориксай!.. Из города уйти!.. Соберем силы отвоюем!.. А так только ляжем все здесь разрозненно Хоть и готовы были а каждую ночь не каждый спит вполглаза
Глава 2. Победа как поражение
Не слишком долго мы ехали с Онегой от кромки леса. Вдали я завидел лагерь очень похожий на наш, лагерь сколотов. Я так обрадовался, что пришпорил коня и ринулся вперёд, навстречу своим.
Нас завидели и выслали навстречу небольшой отряд. Пока я скакал им навстречу, я не думал, что скажу. Мне было так страшно за Онегу, безвольно прильнувшую ко мне, и я так хотел помощи, что не успел придумать, как же я объясню, кто я. И только, когда подъехавшие спросили, хмурясь и оглядывая нас двоих в одном седле, ведомого в поводу второго коня: