Анна слегка растерялась. Тихий, застенчивый молодой человек, который сидел перед ней, в считаные секунды превратился в самоуверенного, надменного мужчину. Эта метаморфоза застигла ее врасплох, однако она очень быстро совладала с собой и с не меньшей долей цинизма поинтересовалась:
А разве быть гордой преступление?
Нет, конечно. Однако среди семи смертных грехов гордыня занимает далеко не последнее место.
Вот как! И что же это значит, я буду гореть в аду?
Вы напрасно иронизируете. Гордецам в нашем мире приходится несравненно труднее, чем людям, преодолевшим в себе этот недостаток. Гордыня делает человека уязвимым. Человеком легче всего манипулировать, используя ее. Уязвленная гордыня сжигает изнутри хуже любой болезни. Александр снисходительно улыбнулся. Как видите, одни неприятности и ничего позитивного. Так вы по-прежнему считаете, что быть гордым это хорошо?
Анна ответила не сразу. В какой-то момент ее охватило смятение. Нет-нет! Причиной были не слова, которые говорил этот странный человек. Причиной было что-то другое, какая-то непонятная сила, исходившая от него. В области солнечного сплетения Анна вдруг почувствовала тепло. «Он хочет как-то воздействовать на меня, промелькнула несуразная мысль, он пытается просканировать мое сознание» Но Анна усилием воли отогнала от себя весь этот вздор, пристально посмотрела ему в глаза и тихим, твердым голосом спросила:
Почему вы вчера остолбенели, когда увидели меня? Я произвела на вас какое-то особое впечатление?
Теперь растерялся он:
Не знаю. Сначала мне показалось, что раньше я вас уже где-то видел. Он отвел взгляд. Но потом понял, что это не так. Вернее, не совсем так.
Не совсем так?.. Хм забавно.
Анна усмехнулась, но уже без прежней наигранности. В тот миг она чувствовала то же самое. Абсолютно то же самое!
Я нравлюсь вам?
Вопрос прозвучал до невозможности глупо. Но самое главное, он выскочил из нее как-то сам собой, помимо воли и вопреки желанию. К ее удивлению, Александр ответил на него вполне серьезно, нисколько не смутившись его вульгарной нелепостью:
Не знаю Голос его слегка дрогнул. То, что я почувствовал, увидев вас, до конца непонятно даже мне самому. Конечно, вы мне нравитесь. Разве может такая девушка, как вы, не нравиться? Но кроме этого
Он уставился в пол.
Договаривайте, тихо произнесла Анна, не узнавая собственного голоса.
В этот момент дверь соседней комнаты с треском распахнулась и, размахивая руками, в гостиную влетел Дрыга. Волосы у него были всклокочены, рот перекошен, а джинсовая безрукавка сбита набок.
К чертям собачьим! проорал он, не обращаясь конкретно ни к кому из присутствующих. Хорошо повеселились, нечего сказать!..
И, протолкавшись сквозь толпу, выскочил в коридор.
Музыка смолкла, гости возбужденно зашушукались. Следом за Дрыгой из комнаты вышла Ида. Лицо у нее было бледным, губы плотно поджаты. Гордо подняв голову, она прошествовала к выходу.
Анна и Александр недоуменно переглянулись.
Что произошло? спросил он.
Не знаю. Она пожала плечами. Надеюсь, ничего серьезного.
Ирина молча сидела в кресле. Внешне она казалась вполне спокойной. Приветливо улыбалась, непринужденно потягивала «Пепси» через соломинку. Но это только внешне. Внутри у нее бушевала самая настоящая буря. И причиной, вызвавшей эту бурю, была ОНА! Эта белобрысая стерва, имевшая наглость притащиться сюда. Можно подумать, ее кто-то приглашал. Можно подумать, ей здесь рады!.. И ведь стоит, как ни в чем не бывало! Ну и ладно. Стой себе, стой. Все равно ничего не выстоишь
Ирина отвела взгляд, самодовольно хмыкнула. В сущности, Ида уже давно перестала представлять для нее опасность. В последнее время Вовка практически не вспоминал о ней, а если такое и случалось, то эпитеты в ее адрес он отвешивал самые нелестные. Из единственной и ненаглядной, какой она для него когда-то была, Ида (по собственному его выражению) превратилась в самодовольную бесчувственную дуру. То, что ни о каком соперничестве теперь не могло быть и речи, Ирина отлично понимала. Однако всякий раз, когда они сталкивались, старая ненависть закипала в ней с прежней силой.
Стоя у рояля, Ида безразличным взглядом следила за парнями, играющими в бильярд в противоположном углу гостиной. Она оставалась безучастной ко всему происходящему, но по каким-то мимолетным, едва уловимым признакам Ирина заключила, что на самом деле присутствие на этой вечеринке для нее невыносимо мучительно. Что-то ее тяготило, причиняло боль, и что это было такое, она, кажется, знала.